Гладиатор для неё - Алекс Разум

Германус предложил их главному заглянуть днем к нему. Мол, у него есть некое дельце.

* * *

— Это было нечто, Атилия. Такого со мной еще не было.

Серселия не могла сдержать своих эмоций и рассказывала о прошлом вечере в подробностях. Они сидели в теплом бассейне центральных терм. На том месте, откуда их не могли видеть и подслушивать. Рядом на лавке сидела Фелица и рабыня Серселии.

Атилия иногда посматривала на реакцию своей служанки. Та робко прятала глаза, смотря в пол, и Атилия улыбалась. Сама ситуация теперь ее веселила.

— Да у меня, такой жаркой ночи ни разу в жизни не было, — Серселия даже не пыталась подбирать слова, и говорила словно простолюдинка на кухне, — Он такой напористый жеребец. Покрыл меня как кобылу на лугу. Скрывать не буду, я опытная в этом деле. Но так — впервые. А что, кстати, тот высокий светловолосый, не согласился?

— Нет, — Атилия отрицательно покрутила головой для убедительности.

— Гордый значит. Ну и ладно. Этот тоже крепок и неплох собой. От таких жарких ночей рождаются здоровые дети. Надеюсь родить черноволосого сына-крепыша. Такое надо обязательно повторить, и не раз.

— Да, Серселия, Луций просил, что бы это было в его отсутствии. Он догадывался, что ты захочешь повторить. Ближайшие дни с утра до вечера он будет занять в казначействе. Так что на днях можешь приезжать.

— Соседи увидят меня и гладиатора у тебя, и все поймут, — Серселия уже говорила спокойно без эмоций, — Пожалуй, я повезу мужа в наше поместье на недельки две-три. Ему полезен свежий воздух. Ну и там есть дом для гостей. Тайного гостя надо привезти, так что бы никто лишний не видел.

— Рассчитывай, что он будет выступать на боях, которые устраивает император. А это уже скоро.

— Спасибо, дорогая, ты так добра ко мне. Я знаю, как тебя отблагодарить. Слышала что-нибудь про вавилонскую щекотку? — Серселия лукаво улыбаясь, посмотрела на нее.

Атилия отрицательно покачала головой. Подруга поднялась и жестом позвала следовать за ней.

Они уединились в закрытой комнате для массажа. Выпили немного вина с фруктами. Потом Серселия пригласила раба из Вавилона, который раньше уже делала им массаж.

Все лишние были отосланы во двор.

Сначала Атилию растирающими движениями раб очень быстро и интенсивно массировал. После этого пучком из страусовых перьев стал нежно водить по всему телу. Это было приятно и все мышцы разгоряченные растиранием расслабились. Затем вавилонянин развернул Атилию, и уложила ее на спину. С этой стороны тела проделал тоже самое, но задержался перьями на ее грудях. От этого Атилия стала возбуждаться.

Вавилонян, слегка раздвинув ее ноги, нежно водил пучком между них. От таких прикосновений по телу Атилии пробежала дрожь. Она открыла глаза и посмотрела на Серселию. Та лежала на своей тахте, положив голову на ладонь и, упершись в локоть, смотрела на подругу.

— Расслабься, милая, этот парень знает что делать, — Серселия говорила мягко, — Это моя тебе благодарность за помощь.

Она почувствовала прикосновение. Сначала Атилия напряглась. Но это было очень приятно, и она решила не противиться. Позже Атилия запрокинула голову, и глаза закатились. Из ее приоткрытого рта непрерывно вырывались стоны. Она ощущала, будто ее тело поднялось в воздух и висит, не прикасаясь ни к чему.

Атилия раньше, иногда, сама ласкала себя, но это было по-другому. Все тело Атилии напряглось и произошло это. Всю ее сначала затрясло. После яркая вспышка в глазах, и полнейшее расслабление.

Она услышала, как глубокий протяжный стон с эхом заполнил всю комнату. Через мгновение поняла — это был ее стон.

* * *

Эктор, узнав, что его сирийка сильно избита и не сможет прийти, послал за лекарем греком. Этот старик лечил и его рабов. Он ему хорошо заплатил и, стал расспрашивать о здоровье Сиры. Тот уверенно отвечал, что не меньше десяти дней она не сможет выходить. Шрамы на спине и руках рабыни останутся навсегда.