Дебютантка - Марго Вуд (2023)

Как выяснилось, здесь с ними не густо. Я листаю древний том 1940 года издания под названием «Сексуальное просвещение и сломанные судьбы двадцатого века»[49] и тут замечаю в соседнем проходе Андерса. Нет, нет, нет, нет, нет, нет. Бросаю книгу обратно на полку и как можно незаметнее ныряю в следующую секцию, пока он меня не увидел. Я так и не ответила на его последнее сообщение.

В секции классической литературы, где я прячусь, меня находит Кентон.

– Вот ты где.

– Привет. Извини, – говорю я, переводя дыхание. – Я тут искала материалы по курсу. Может, пойдем в одну из кабинок? – Мы шагаем по проходу мимо занятых комнаток, пока не находим пустую в самом конце. Я бросаю свои пожитки на пол. – Люси тоже здесь? Могу сходить поискать ее…

– Она не пришла… опять, – говорит Кентон, сжав зубы. – Работает дополнительную смену в Фонде, а потом едет к бабушке – помочь с ремонтом или что-то в этом роде.

– Подожди… Она вроде ездила к ней на прошлых выходных?

– Да, и сегодня тоже, – ворчит Кентон. – Давай не будем говорить о Люси, ладно?

– То есть?.. – Я округляю глаза.

Он виновато и смиренно улыбается.

– Извини. Я просто… не могу понять. Такое чувство, что она меня избегает.

Я тянусь через стол и поглаживаю его по плечу.

– Знаю, вы должны были провести вместе День благодарения… Прекрасно тебя понимаю. Чем ближе экзамены, тем реже я с ней вижусь. У нее столько забот. Для моего проекта, конечно, здорово получить комнату в свободное пользование. И все же я скучаю по Люси.

– Ах да, твой проект… – Кентон откидывается на спинку стула и с любопытством смотрит на меня. – Люси о нем рассказывала. Так, в общих чертах.

– Я рассчитывала, что это будет просто эссе… А теперь препод хочет, чтобы на экзамене мы сделали презентацию перед всей группой. В последней части я собиралась поделиться собственным опытом, но так и не пришла к какому-либо четкому выводу. Может, если добавить в презентацию перчика, отсутствие содержания в эссе будет не так бросаться в глаза… Уже предвкушаю выражение лица препода, когда я начну говорить о женском оргазме.

Я жду, что последует шок, благоговение и овации – обычная реакция людей на проект «Мурашки у пташки». Однако Кентон не выглядит шокированным – у него скучающий вид. Странно. Попробую зайти с другой стороны…

– Я решила посвятить целый раздел БДСМ…

На этот раз он оживляется.

– О, интересно. – Кентон наклоняется вперед и деловито закатывает рукава. – Сделаешь упор на конкретной дисциплине или на отношениях между доминантами и сабами в целом?

– Э-м-м… вообще-то, ни то ни другое. – Я бросаю на него косой взгляд. Почему Люси никогда не говорила, что он таким увлекается? – Там совсем немного. В основном про то, как это изображают в фильмах, и чуть-чуть о моем скромном личном опыте.

– То есть ты попробовала БДСМ и написала об этом? – спрашивает он.

– Ага! За последние шесть недель я многое перепробовала с разными людьми, но в своем эссе я расскажу только о самых ярких впечатлениях. – Я откидываюсь на спинку стула и оглядываю Кентона с головы до ног. – Сейчас меня больше интересует, откуда ты столько об этом знаешь?

– Ты была в «Подземелье» в Даунтаун-Кроссинг? У них довольно широкий выбор игрушек, если надумаешь использовать реквизит в своей презентации.

Он поправляет шапочку, прикрывающую растрепанные темные волосы, и странно улыбается. В глазах у него загорается какая-то лихорадочная искорка. До этого момента я считала Кентона бесчувственным кубиком льда. Ни разу не видела его взволнованным хоть чем-нибудь. Возможно, здесь есть и моя вина: я свела наше общение к редким встречам в столовой или в комнате, когда заставала их с Люси. Наверное, я просто не слишком хорошо успела его узнать.

– Как насчет завтрашнего вечера? – спрашивает он.

– А что завтра вечером? – Я погрузилась в размышления и не заметила, как перестала его слушать.