Слова Скалкиной не выходили из головы до самого вечера. Работу я делала чисто механически, как робот, но даже не накосячила вроде. В другой раз была бы счастлива, однако сейчас даже не улыбнулась, когда в конце дня меня похвалили.

— Ты, часом, не заболела, Люба? — спросил мой вечно хмурый босс Сергей Львович. — Бледная, и глаза все в синяках.

— Вроде нет.

— Вроде… — передразнил он меня. — Марш домой. И чтобы без подвигов. Если плохо почувствуешь себя утром, то лучше отлежись денек, а в понедельник чтобы огурцом была. Ясно?

— Ясно!

Поглядываю на мобильный. Марат больше не звонил, вообще тишина полная. Но я и не буду ему звонить, не сейчас. Я позвоню другому человеку, точнее двум людям. Важным людям.

— Привет, Метелица! — Голос у Инки веселый, я бы сказала, даже игривый. — Как дела?

— Плохо. Инн, ты можешь ко мне сегодня приехать? Желательно с ночевкой.

— Случилось что? — Она сразу напряглась. — Люба? Ты где?

— Домой еду с работы. Случилось… со мной все в порядке, просто… не хочу ночевать одна, а мама дома редко бывает, да и… в общем, приезжай!

— Понятно… Слушай, я за городом, но это не проблема! Я приеду, у меня часа полтора может дорога занять. Подождешь?

— Конечно, я подожду.

— Мороженое покупать? Или чего покрепче?

— Да все есть! — Улыбаюсь понятливости Журавлевой. — Ты, главное, сама приезжай.

Оксанке звоню уже из дома, надеясь, что в этот вечер она не ушла куда-то по своим делам. Я знаю, что иногда они с папой ходят гулять на набережную.

— Мое варенье, значит? — Мачеха сокрушенно качает головой. — Вот и говори этому прохвосту, что ты любишь. Кстати, сам пост мне очень понравился. Старший Бухтияров за пиар его золотого сарая тебе вообще должен. Ну это так, к слову. Сама как? Глазищи красные, сама бледная… Люб!

— А что Люб?! — Кутаюсь в шерстяную кофту, потому что дико мерзну, хотя дома тепло. — Ты хоть понимаешь, как мне плохо? Вот за что? Я же помочь хотела. И помогла. А он…

— Он не хотел с тобой это обсуждать сразу, как я поняла.

— Ну да. — Заливаю кипятком заварку — может, хотя бы чаем согреюсь и успокоюсь немножко. — Взял и бросил трубку.

— Ему надо остыть. Раз он не смог быстро разобраться, то пусть подумает. Тебе тоже не мешало бы.

— Он подумает… Он мне не простит этот блог и то, что я ему сама не рассказала. Я по голосу его слышала. Он меня бросит!

Оксана подперла щеку кулаком и чуть придвинула к себе мобильный.

— Хотел бы — сразу бы наорал, оскорбил, повесил на тебя всех собак и бросил. Но тогда я бы перекрестилась, что бог отвел тебя от идиота. Люба, а теперь серьезно, послушай: ты его идеализируешь. Это нормально, когда тебе пятнадцать и ты влюблена в рок-звезду, но никуда не годится, если у вас отношения. К тому же серьезные. Если серьезные.

Она замолчала и на несколько секунд исчезла из виду. Судя по доносившимся звукам, тоже наливала себе чай.

— Я не ожидала, что так будет. Оксан, ты тут?

— Ага. — Мачеха снова появилась в видеочате. — Он должен был сразу же принять твои тайны, прочитав заодно все твои мысли и узнав, зачем тебе блог? Было бы здорово, но нереально. Возможно, он тоже тебя идеализирует и очень боится снова обжечься. Я так понимаю, их отношения с бывшей девушкой потянут не на один том по практической психологии.

— Я не понимаю! Ты его оправдываешь?

— Нет, конечно! И я всегда на твоей стороне, даже когда ты не права. Ты реши для себя, кого ты любишь. Идеальную картинку, образ, придуманный в пятнадцать лет, или реального человека? Если картинку, то вам лучше расстаться, и как можно скорее. У него своих недостатков полно, как и у тебя. Но вы оба решили, что нашли друг в друге непогрешимый идеал. Он — такой герой, а ты — невинная няша. Ну дураки оба, что еще сказать!