Вторая жена. Часть 2 - Анна Завгородняя (2017)

— Это те птицы, которые приносили вести Вазиру в Хайрат? — спросил мудрец.

— Да, повелитель. Ловчий, до того, как я отрубил ему голову, признался в этом и указал нужных нам ястребов. Я посадил их в одну клетку и принес вам.

Давлат кивнул.

— Сделай то же самое, что и в прошлый раз! — приказал он. — Окропи кровью крылья и намочи их лапы на рассвете и отпусти. Пусть принесут вести повелителю Вазиру. Пусть знает, что я иду, что я близко. Пусть страх и отчаяние родится в его сердце!

— Да, повелитель! — кивнул воин.

— И впредь, — остановил Инара Давлат, когда тот уже поднялся на ноги и стал было пятиться назад.

— Что, мой господин?

— Отныне, всех птиц, которые являются источником сообщения с Хайратом, будешь отпускать подобным образом, — приказал старик.

Инар поклонился и ушел, унося с собой клетку.

Кровавое солнце упало за горизонт.

На ужине я старалась казаться веселой, хотя получалось прескверно. Это замечали все, но в глазах Шаккара я видела признательность, а во взгляде Сарнай злую насмешку. Я смотрела в ответ на рыжую воительницу и думала о том, что страшно завидую ей, жалея о том, что не я, а она, отправится вместе с принцем на войну, что не я, а она будет все время рядом, будет заботится о нем, оберегать в силу своих возможностей. а я? Буду сидеть на своих подушках и терпеливо ждать, как положено хорошей жене. Ждать и учиться, чтобы хоть как-то занять свой досуг, а ночами плакать в подушку и думать о Шаккаре, надеясь, что с мужем все хорошо, что он не ранен, что сыт и рядом есть дружественное плечо.

Пир получился печальным. Танцовщицы не радовали глаз, вино не пьянило, музыка не вызывала эмоций в сердце. Чем ближе становилось страшное завтра, тем сильнее я понимала, что скоро Шаккар уедет. И уедет не на простую прогулку или за данью!

Как же было страшно.

Мои руки покрылись холодным потом, и я прятала их в складках платья, безуспешно пытаясь согреть. Шаккар сидел рядом с отцом, и я видела, что старый повелитель едва сдерживает свои чувства, так похожие на мои собственные. Он, как и я, боялся потерять сына и наследника.

Но вот пир окончен. Шаккар протягивает ко мне руку, и я принимаю ее, глядя в его темные глаза и понимая, что это наша последняя ночь перед долгим расставанием. И все, что я могу ему дать, это свое тепло, свое тело и свою любовь….

Мое сердце он получил уже давно.

Мы впервые идем в покои принца. В комнатах горит свет. Здесь просто и уютно на мой взгляд. На полах ковры, по углам вазы с цветами, а ложе — широкое, словно поле, усыпано лепестками роз.

Шаккар подвел меня к своей постели, но прежде чем он успел что-то сделать, я решила взять в свои руки инициативу. Потянулась в его поясу и стала медленно, стараясь смотреть в глаза мужчине, распутывать широкий узел. Снять халат оказалось легче, чем я думала. Под ним к принца оказалась дорогая расшитая рубашка с завязками на груди.

— Продолжай! — шепнул муж и посмотрел на меня сверху вниз да так откровенно, что щеки покрылись румянцем, но мою запоздалую стеснительность скрыл полумрак, царивший в покоях.

Развязала рубашку на груди и запустила руки под тонкую ткань. Скользнула по крепким мышцам, зацепила плоские соски и почувствовала, как они начали твердеть под моими пальцами. Но моим рукам оказалось мало этой победы. Они обрели свою волю и бесстрашно выбрались наружу с одной только целью, чтобы тут же спуститься вниз, проделав медленный путь по твердому животу и еще ниже, туда, где ощутимо выпирал из ткани шаровар мужской детородный орган.

Сама не знаю отчего, едва провела пальцами по скрытому от глаз члену, как перед взором все поплыло, будто в дурманящей дымке. Мой повелитель тихо застонал, и я осмелела настолько, что буквально сорвала с его плеч рубашку. Руки взлетели птицами вверх и потянули одежду…Тонкая ткань поддалась моему порыву… я без жалости отшвырнула ее прочь, а затем сделала шаг назад, к ложу и сняла украшения.