Счет - Эль Кеннеди (2018)

– Ага. – Она играет прядью своих темных волос, собранных назад ярко-зеленой заколкой. Это единственная цветная деталь в ее полностью черном наряде. – Мне нравится сочинять. Конечно, выступать на сцене мне тоже нравится, но когда мы с Декстером вчера дурачились за фортепьяно и он спел песню, над которой я работала, это было…

Я перестаю ее слушать. Знаю, я ужасная подруга, но не могу ничего с собой поделать. Меня сильно отвлекает злобный коршун, вцепившийся в Дина, словно в сочную тушу. Вот она проводит своими длинными ногтями по его руке, поглаживает его бицепсы, наклоняется ближе, чтобы прошептать ему что-то на ухо.

Стоит отдать Дину должное: он словно не замечает приклеившейся к нему Пенелопы. Его взгляд прикован только ко мне, и с каждой секундой он становится все мрачнее и мрачнее.

В течение следующего часа я попиваю свой коктейль и пытаюсь быть общительной. Но только злюсь все больше – на саму себя.

Совершенно бессознательно я отвела Дину роль, которую он не должен играть. Он не мой парень. Мне не нужно было писать ему, что выдался плохой день. Не нужно было расстраиваться из-за того, что он не ответил или что разговаривает с другой девушкой.

Хотя, похоже, Пенелопа ему ни капли не интересна. Когда я украдкой смотрю в их сторону, он все время занят своим телефоном и совсем не обращает на нее внимания.

Мой клатч начинает вибрировать. Скорее всего, это сообщение от Дина. Но мой телефон остается в сумочке, потому что я чересчур занята только что пришедшим мне осознанием того, что без парня я абсолютно беспомощна.

Я… созависима? Это правильное слово? Поэтому я все время возвращалась к Шону? Потому что не могу быть в одиночестве? И во время учебы в старшей школе у меня тоже всегда был парень…

Ладно. Наверное, я сейчас делаю из мухи слона. То, что я всегда была в отношениях, еще не значит, что у меня проблемы, правда? Мне нравится, когда у меня есть парень. Я люблю держаться за руки, целоваться, прижиматься друг к дружке и рассказывать о том, как прошел день. Но мне не нужен один-единственный на все времена.

Может, просто романы – не для меня. Уверена, найдется множество других женщин, испытывающих проблемы в разграничении эмоций и секса.

Но все это вызывает во мне уныние. Наверное, пора уходить. Я уже давно перестала обращать внимание на то, что и кто говорит, и сейчас просто хочу домой, загуглить слово «созависимый» и узнать, правильный ли диагноз я себе поставила.

Но сначала мне нужно в туалет, так что, извинившись, я направляюсь в сторону уборных. Я даже не думаю оборачиваться, чтобы посмотреть, следует ли Дин за мной, потому что уверена в этом. Боковым зрением я заметила, как он сразу же отошел от Пенелопы, стоило мне сдвинуться с места.

К моей огромной досаде, очередь в женский туалет растянулась на весь коридор. Ну уж нет, я не собираюсь полчаса стоять туда. Не настолько сильно мне хочется писать. Но если я развернусь, то наверняка столкнусь с Дином.

Поэтому я продолжаю идти прямо, к запасному выходу. Сигнализация, как я и ожидала, не срабатывает, и я оказываюсь на аллее за баром. Мои голые руки и ноги тут же обдает холодным воздухом. Я едва успеваю торопливо накинуть пальто, как дверь распахивается, и из бара выходит Дин.

– Уходи.

Его ноздри раздуваются.

– Нет.

– Ну и ладно, оставайся здесь. А я поеду домой.

Я неловко дергаю замок клатча – мне нужно вызвать такси и сказать Ханне, что я уезжаю. Но Дин выхватывает сумочку из моих рук, вызывая в свой адрес несколько сердитых ругательств.

– Верни мне мою сумочку, пожалуйста.

– Нет. Сначала расскажи, почему злишься на меня.

Я ничего не отвечаю.

– Хватит вести себя как избалованный ребенок. Поговори со мной, черт побери!

– Почему бы тебе не вернуться к Пенелопе? – предлагаю я. – Уверена, она с радостью поговорит с тобой. А если повезет, то еще и засунет свой язык в твою глотку.