Музыкальный приворот - Анна Джейн (2014)

«Если я сейчас не успокоюсь, я этого мерзавца задушу, — подумал он про себя, направляясь к комнате младшего ребенка, — а все Соня виновата — назовем Сергеем, назовем Сергеем! Вот и назвали, на свою голову говорящим именем! С таким-то окончанием как синеньким не стать! Я же предлагал назвать его в честь моего прадедушки Фомой! Так нет, она уперлась всеми копытами. А этот негодяй мерзкий, сынуля мой, и рад стараться, чтобы его переклинило! На мальчиков его потянуло! Совсем дошел! Королевой стал. Ну, я ему сейчас устрою Страшный суд! Все цветочки эти заставлю сожрать!»

Подходя к комнате сына, дядя Витя еще раз сделал глубокий вдох и приоткрыл дверь.

Сергей, не подозревающий, в каких страшных грехах он сейчас будет обвинен, уже проснулся и разговаривал по мобильному телефону с другом, с которым они вчера разминулись и поехали в разные клубы. Одной рукой младший Нинкин брат придерживал трубку, другой натягивая штаны.

— Ну чего, оттянулись вчера в «Горизонте»? — говорил он. — А мы с телками в «Турецком папе» были, на конкурсе мокрых маек… Не, мы клево оттянулись, там было много девочек, хороший диджей сет и все такое. А вы как? Что говоришь? Драка была? И чего? Менты аж приезжали? Не, круто у вас в «Горизонте» вчера было! Троих на белой карете увезли? А мы в «Папе» спокойненько так, в дружеской атмосфере, с приятными малышками посидели… А из-за чего мочилово-то началось? Телку не поделили? Сколько-сколько человек не поделили? Да ну на фиг, за одной девочкой сразу десять мужиков не могут бегать! В «Горизонт» Водянова, что ли, приехала? Чего-то я, Лерыч, не понял, это как такое может быть? Заливаешь!

Друг, которого Сережа называл Лерычем, принялся долго и доходчиво объяснять младшему Журавлю то, что вчера произошло в популярном клубе. И если бы те, кто непосредственно участвовали в этих событиях, услышали этот разговор, то сильно удивились бы такой интерпретации случившегося. Вот так и рождаются слухи…

По словам Лерыча выходило, что ночью в «Горизонте» появилась какая-то «суперкрутая телочка-блондиночка» и «была она такая вся из себя», что понравилась очень большому количеству «тусующегося пипла». В результате чего за девушкой обалдевшие парни стали просто-напросто бегать, а потом они и подрались, привлекая к этому делу большое количество постороннего народа. Сережин друг, правда, не участвовал в этом безобразии — в это время он как раз был занят в хороводе, который решили поводить на малом танцполе, но зато двое его приятелей, которые вышли покурить, едва не попали в эту драку.

Дядя Витя, который прекрасно слышал разговор и не спешил заходить к Сергею, понял, что вроде бы его сын нормальный — раз все-таки девушками интересуется, — не зря же он о них по телефону беседует. Правда, для любящего отца стало большим открытием узнать, что, оказывается, его сынок вчера не ночевал дома, а пришел ранним утром в состоянии алкогольного опьянения средней тяжести.

«Ладно, пусть по клубам шляется лучше, чем с „сынымы парнами“, — подумал про себя дядя Витя, — а насчет выпивки я сегодня вечером с ним поговорю и урежу карманные расходы этому паршивцу. А пока кое-что уточню, а то вдруг ему и те и другие нравятся…»

Он приоткрыл дверь шире и вошел в комнату, ярко освещенную электрическим светом, — за окнами стало почему-то пасмурно. Сережа тут же свернул разговор, довольно почтительно сказал «доброе утро» и выжидательно уставился на отца, который просто так в спальни своих детей не заглядывал. Чаще всего Виктор Андреевич приходил читать нотации. Нинка, как самая хитрая, обычно умело переводила разговор на другую тему и сбивала отца с толку, Ира тоже была девушкой довольно-таки изворотливой, а вот их брат, не обладающий женской смекалкой, отдувался за всех троих.

— Хороший сегодня день, сын, — с такими словами глава семьи Журавлей уселся на стул перед компьютерным столом, — правда?