Не дай мне упасть - Эмма Скотт (2020)

Грант и Фиби приехали и пристыдили нас своими невероятными костюмами. Брат был почти неузнаваем в образе Битлджуса: в черном костюме с белыми полосками. А длинные рыжие волосы сестры и безупречный грим делали ее идеальной Салли из «Кошмара перед Рождеством».

Тео и Большой И отказались переодеваться и в качестве поддержки давали «пять» и похлопывали друг друга по спине.

– Что, слишком стар для костюмов? – фыркнула я, когда мы с Тео вышли.

– Я слишком занят тем, что пытаюсь держать руки подальше от тебя в этом платье.

– Если я покажу тебе сиськи, ты бросишь мне бусы?[7]

– Остановись, – простонал он, – у меня от тебя кружится голова.

Я рассмеялась и наклонилась к нему, чтобы прошептать на ухо:

– Вечером я надену все бусы, которые сегодня поймаю. И больше ничего.

Мы присоединились к толпе у реки. Я никогда не видела ничего похожего на Марди Гра. Из магазинов лилась музыка, и люди в самых разных костюмах танцевали, пили и глазели на платформы, катящиеся по улице.

В детстве я видела Парад Роз только в округе Ориндж. Там платформы были миленькими и маленькими, покрытыми красивыми цветами. Платформы Марди Гра – это вечеринки на колесах: огромные, замысловатые, пестрящие красками и шумом. Первой шла королевская платформа – гигантский белый пиршественный стол с огромными золотыми монетами. Гроздья пурпурного винограда лежали перед громадным стеклопластиковым Дионисом, поднимающим бокал с вином. Перед ним на возвышении стоял король парада.

– Черт возьми, это же Мэтью Бродерик. Мэтью Бродерик – король парада.

Я взволнованно дернула Тео за руку и закричала:

– Феррис Бюллер, ты мой герой!

Мэтью Бродерик меня не слышал, в отличие от кого-то другого на платформе. На нас с Тедди тут же посыпались разноцветные бусы. Он накинул мне на шею дюжину из них и притянул к себе для влажного поцелуя.

– Наши детки уже совсем взрослые, – театрально вздохнула Ивонна, обнимая Большого И.

Здоровяк смахнул со щеки несуществующую слезу.

– Я так горжусь вами.

– Я умираю от зависти, – Фиби надулась и бросила на брата злобный взгляд. – И почему я общаюсь только с тобой?

– Хороший вопрос, – ответил Грант.

Я улыбнулась прямо в губы Тедди, купаясь в лучах счастья. Какое облегчение, что друзья смотрят на нас только с радостью и любовью.

Парад продолжался до самого вечера. Я толкнула Тедди под руку, когда огромный ярко-зеленый аллигатор пробирался по улице. Тысячи нитей ярко раскрашенных бус падали из открытой пасти, и его свита – две дюжины людей в синем и серебряном – бросали бусины и пластиковые монеты в ликующих зрителей. Другая платформа под названием «Вакханалия» напоминала Моби Дика, если бы его похитили дрэг-квины. Гигантский кит был раскрашен так, что казалось, опутан разноцветными водорослями, а люди на нем бросали бусины из-под окружавших его синих волн.

Ночь наступила быстро. Большой И подвез Ивонну домой, а Грант и Фиби уехали веселиться дальше с другими друзьями. Мы с Тео смотрели, пока не проплыла последняя платформа, а потом бродили по району Гарден мимо гуляк в гриме сахарных черепов, играющих на саксофонах и аккордеонах уличных музыкантов, компаний, закутанных в бусы и держащих в руках плещущиеся напитки. Город пьянил, его улицы пульсировали и дышали. Даже тени танцевали этой ночью.

Я почувствовала, как участился пульс. Виной тому стали возбуждающая атмосфера праздничной ночи и мужчина рядом со мной. Когда его глаза встретились с моими, в них пылал голод, от которого у меня едва не подогнулись колени.

Тео резко свернул в переулок между кафе и табачной лавкой. В тени, пахнущей сладкими сигарами, он прижал меня к стене.

Меня коснулось твердое и сильное тело, крепкие руки обвили мою талию, а жесткий рот накрыл губы.