Гончие Лилит - Кристина Старк (2016)

Боунс начал хихикать и ухватил меня за лодыжку.

– Я заказывал эротический, ты перепутала сеансы.

– Ой, точно… Так. Но как же нам добавить чуть-чуть эротики в этот антицеллюлитный массаж? – пробормотала я. – Есть идеи?

– Садись на меня.

– О нет, это не входит в смету.

– Морковь, ради бога. Я в джинсах, ты в шортах. Я лежу на животе и ничем тебе не угрожаю, – рассмеялся он.

Ладно. Он ничем мне не угрожает. Ну, быстрое помешательство не в счет. Я уселась на Боунса верхом и начала гладить руками его спину. Под моими пальцами пришел в движение вместе с кожей ангел с копьем и ножом. Ангел-звезда.

– Что означает твоя татуировка? Очень красивая. Но странная. Вроде бы ангел, но в его силуэте ясно угадывается пятиконечная звезда. Перевернутая.

– Наследие бурного прошлого, – ответил он, в объяснения пускаться не стал.

– Ладно… А что это за вилка с двумя зубцами… или хвост ласточки у тебя на шее? – Я провела пальцем по рисунку, и на коже Боунса тут же выступили мурашки.

– То, чем буду кадрить работниц в доме престарелых, когда облысею. Старикашка с брутальной татуировкой на черепе. Все старушки будут мои. Жаль, что челюсти будут вставные, с ними, наверно, не так удобно доводить старушек до…

– Боунс, прекрати! – шлепнула я его.

– О'кей. Если я перевернусь, ты останешься на мне сидеть?

– Нет.

– А если пообещаю, что не притронусь к тебе?

– Нет.

– А если пообещаю и поклянусь на Библии?

– Нет.

– Ну, ладно. Надеюсь, тебе там не холодно? На вершине твоих моральных устоев.

– О-о-о, фиг с тобой, переворачивайся.

Я сползла с Боунса, позволяя ему перевернуться, и, стараясь не глядеть на его самодовольную физиономию, устроилась у него на бедрах. Та-ак… И что же мне теперь ему массировать? Не уверена, что это хорошая идея – сидеть на парне верхом и при этом водить руками по его голой груди.

– Какие у тебя отношения с Богом? – поинтересовалась я, разглядывая еще две татуировки, на груди: одна – прямо над сердцем – представляла собой текст молитвы «Отче наш» на ирландском языке. Вторая – розу, обвитую четками.

– Я не верю в него, а он не верит в меня, – ответил Боунс.

– Тогда откуда такая увлеченность религиозной тематикой? У тебя есть хоть одна татуировка, не связанная с религией?

– Да. Дельфинчик на лобке. Показать?

– О боже…

– Не боже, а дельфинчик.

– Боунс, я серьезно! Мне интересно, отчего ты похож на разукрашенный альбом религиозного фанатика. Сложное детство мальчика из католической школы?

Он закинул руки за голову и посмотрел на меня с таинственной улыбкой.

– Защита от дьявола.

– Значит, в дьявола, в отличие от Бога, ты веришь.

– Дьявол реален, – сказал он. Не столько мне, сколько просто вслух.

– Ага. Живет вместе с йети в Гималаях. Ездит на драконе. И режется в карты с гномами. – Я склонилась над Боунсом и начала разминать ему руку, медленно продвигаясь от плеча к запястью.

– Ты знаешь, в чем заключается сложность борьбы с вирусами? – спросил он ни с того ни с сего. – Они настолько малы, что могут жить внутри клетки. И их невозможно прикончить, не уничтожив саму клетку. Они становятся частью тебя.

– И к чему же все это…

– С дьяволом так же. Он – вирус, который нашел себе идеальное убежище. Он не живет в подземелье. Не прячется в аду. Его невозможно поразить мечом или сжечь огнем, потому что он живет в людях. Захочешь убить дьявола – придется убить человека. Он прячется внутри нас, но от того, что он невидим, как вирус, дьявол не становится менее реальным.

– Оу, так вот оно что. А я-то думала, что дьявол – это злобный краснолицый карлик, цокающий копытами и нашептывающий маньякам списки будущих жертв.