Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы XXXI- LXII) - Диккенс Чарльз

При упоминании об этом ужасном народе, неумолимом их враге, все молодые джентльмены обратили взоры на доктора с видом, глубоко заинтересованным. Один из них, который как раз в это время пил и который поймал на себе сквозь стакан пристальный взгляд доктора, откинулся назад с такой поспешностью, что в течение нескольких секунд корчился в судорогах и в конце концов все же прервал речь доктора Блимбера.

– Замечательно, мистер Фидер, – повторил доктор, – что римляне во время этих великолепных и обильных пиршеств в императорскую эпоху, о которых мы читаем, когда роскошь достигла пределов, неведомых дотоле и с той поры неизвестных, и когда целые области опустошались с целью добыть огромные средства для одного императорского пира…

Тут нарушитель порядка, который раздувался, напрягался и тщетно ждал точки, неудержимо взорвался.

– Джонсон, – сказал мистер Фидер тихим, укоризненным голосом, – выпейте воды.

Доктор с весьма суровым видом выдерживал паузу, пока не принесли воды, а затем продолжал:

– И когда, мистер Фидер…

Но мистер Фидер, который видел, что Джонсон готов снова взорваться, и знал, что доктор в присутствии молодых джентльменов никогда не поставит точки, прежде чем не произнесет все, что собирается сказать, не мог отвести глаз от Джонсона и, таким образом, попался на том, что не смотрит на доктора, который вследствие этого прервал свою речь.

– Прошу прощения, сэр, – краснея, сказал мистер Фидер. – Прошу прощения, доктор Блимбер.

– И когда, сэр, – продолжал доктор, повысив голос, – как мы читаем и чему не имеем оснований не верить, – хотя бы невеждам нашего века это и казалось невероятным, – когда брат Вителия устроил для него пир, на котором было подано две тысячи рыбных блюд…

– Выпейте воды, Джонсон… Блюд, сэр, – повторил мистер Фидер.

– Всевозможных видов птицы пять тысяч блюд…

– Или попробуйте взять корочку хлеба, – сказал мистер Фидер.

– И одно блюдо, – продолжал доктор Блимбер, снова повышая голос и окидывая взором стол, – названное вследствие грандиозных его размеров щитом Минервы и приготовленное, не говоря уже о прочих весьма дорогих ингредиентах, из мозгов фазанов…

– Кхы, кхы, кхы!

– Вальдшнепов…

– Кхы, кхы, кхы!

– Из плавательных пузырей рыбы, называемой скар…

– У вас какая-нибудь жила в голове лопнет, – сказал мистер Фидер. – Лучше не удерживайтесь.

– И из икры миноги, доставленной из Эгейского моря, – продолжал доктор самым грозным тоном, – когда мы читаем о таких дорогих пиршествах, как это, и памятуем, что есть еще Тит…

– Каково будет вашей матери, если вы умрете от удара! – сказал мистер Фидер.

– Домициан…

– Послушайте, вы уже посинели, – сказал мистер Фидер.

– Нерон, Тиберий, Калигула, Гелиогабал и многие другие, – продолжал доктор, – то это, мистер Фидер, если вы соблаговолите удостоить меня своим вниманием, примечательно, в высшей степени примечательно, сэр…

Но Джонсон, не будучи в силах больше удерживаться, разразился в этот момент таким устрашающим кашлем (хотя оба ближайших его соседа начали колотить его по спине, а мистер Фидер собственноручно поднес к его губам стакан воды, а дворецкий заставил его несколько раз промаршировать между столом и буфетом, наподобие часового), что прошло добрых пять минут, прежде чем он более или менее оправился, и тогда в комнате водворилось глубокое молчание.

– Джентльмены, – сказал доктор Блимбер, – встаньте на молитву, Корнелия, снимите Домби. – После этого над скатертью виден был только его скальп. – Завтра, перед завтраком Джонсон прочтет мне наизусть из Нового Завета первую главу послания апостола Павла к ефесянам, по-гречески. Мистер Фидер, мы возобновим занятия через полчаса.