Я подарю тебе ребёнка - Маша Малиновская

И вообще, что-то я часто стала смущаться. Гормоны, наверное.

— Присядь, Викуль, я сейчас отправлю документ по электронке и отвезу тебя домой.

Присаживаюсь в кресло и осматриваюсь. Уютно тут. Письменный стол с компьютером, небольшой под кожу бежевый диванчик, вешалка, зеркало, шкаф, мягкие стулья для посетителей. Захар говорил, что у него сегодня выходной, и он надевать медицинскую одежду не стал. Надо сказать, что простой стиль ему тоже очень идёт, не только костюм или халат. Джинсы и тонкий вязаный свитер делают его не таким строгим.

— Может заедем в кафе? — спрашивает через несколько минут, выключая компьютер.

— Давай, — соглашаюсь.

Нам и поговорить надо, да и я ловлю себя на том, что мне просто хочется провести с ним время.

Роддом у нас в самом центре города. Ну а что, это логично: именно здесь начинается жизнь. Символично. Рядом куча забегаловок, пиццерий и кофеен, в одну из которых мы и пришли с Захаром.

Заведение совсем небольшое и очень уютное. Оранжевые стены с картинами, изображающими зёрна кофе или горку разноцветных макарунов, небольшие столики на одного у высоких окон, у других подоконник сделан как барная стойка, где восседая на высоком стуле, можно медленно и задумчиво пить кофе, наблюдая через стекло за суетой на улице. Есть и отгороженные кабинки в глубине зала, большие и столики среднего размера по центру зала.

Мы выбираем небольшой на двоих ближе к стене. Тут же к нам подходит девушка-официантка в оранжевой с белым форме. Она улыбается и предлагает меню.

— У нас отличный кофе, — добавляет, глядя по большей части на Зернова. — Эспрессо, допио, лунго, ристретто. Для девушки латте, дириш, мокко, капучино.

Стерва. Будто специальное дразнит.

Мне кажется, я сейчас слюной залью весь стол.

— Зелёный чай, — говорю сдержанно.

— Два капучино и слойку с вишней, — делает заказ Зернов.

И он туда же. Как сговорились все вокруг со своим кофе.

У Захара звонит телефон, и он, извинившись, отходит ответить, а я пока отписываюсь маме, что заеду вечером. Я ведь ей так ещё и не сказала. Вроде бы и уберечь хочу её, если вдруг что-то пойдёт не так, но и, получается, скрываю такую радость от самого близкого человека. А если, не дай Бог, действительно что-то пойдёт не так, то к кому если не к ней я прибегу? Поэтому сегодня же всё расскажу.

Едва Зернов возвращается, официантка приносит наш заказ. Переставляет с подноса передо мной чашку с чаем, а две с умопомрачительным ароматом и тарелку с огромной слойкой перед Захаром. Надеюсь, у меня не написан на лице весь спектр эмоций: от вселенской скорби до желания убивать.

Захар берёт нож и перерезает слойку пополам, часть перекладывает в моё блюдце, пустующее, когда я беру чашку с чаем в руки. А ещё подвигает капучино.

— Мне же нельзя, — говорю неуверенно, но отодвинуть обратно силы воли не нахожу.

— Одна-две чашки кофе в день беременным можно. Пей, Вика, и ешь, пока не сожгла взглядом всю кафешку, — усмехается. — Разрешаю, — делает серьёзный вид в ответ на мои сомнения. — Как врач и отец ребёнка.

Дважды мне повторять не надо. Особенно если «как врач и отец ребёнка».

И то ли слойка с капучино такие божественные, то ли компания на редкость столь приятная, но я испытываю такое удовольствие, которого давно не ощущала. Хотя нет, совсем недавно в той же компании, но это было… хм… немного другое удовольствие.

Я смотрю на Захара, а перед глазами вдруг встают картинки той ночи в отеле. Его фирменная усмешка, только окрашенная другими тонами, более волнующая и обещающая. Горящий взгляд голубых глаз, ощущение едва пробившейся щетины под моими пальцами. И… весь он, без одежды.

Ох…

Как-то резко и невовремя на меня накатывает желание. Щёки вспыхивают, и я невольно опускаю глаза.

— Кофе горячий? — как ни в чём не бывало интересуется Зернов.