Обретая счастье - Виктория Лукьянова (2021)

– Простите, Роберт Васильевич, но я тороплюсь.

Его темная бровь удивленно поползла вверх. Ведь понимал, почему я убегала, но продолжил играть, задавая глупые вопросы.

– У вас же найдется минутка поговорить со мной?

– Не думаю…

– Мария…

– Мария Степановна, – поправила его, сдержавшись, чтобы не показать язык.

– Хорошо, – хмыкнул он, – но я думал, что мы перешли на ты?

– Нет, Роберт Васильевич. Мы не можем перейти на ты.

– Почему?

Я пожала плечами, закатывая глаза.

– Возможно, потому что через пару недель я буду работать здесь. И вы будете моим руководителем, а я – вашей подчиненной.

Умолкнув, изумилась, отыскав на его лице не совсем те эмоции, на которые рассчитывала. Это что же получалось, я распылялась только зазря? Потому что мужчина хитро щурился и плотоядно скалился.

– Поэтому предлагаю нам сохранить дистанцию.

– Значит, цветы не помогли.

Я ошарашенно округлила глаза и вцепилась взглядом в изумленное лицо Роберта.

– Вы прислали вызывающий букет и записку, вместо извинений за свое некорректное поведение накануне. Вы пропали на десять дней и думаете, что что-то изменилось?

– Нет, Мария, думаю, что я провалился. – Его голос после моего писклявого полного возмущения казался настолько пугающим, что я стушевалась и втянула голову. – Но обещаю, буду исправляться. А теперь, – рука Роберт легла на мое плечо и осторожно поправила сползающее пальто, – до встречи на работе, Мария Степановна. Но только на работе. А после, – его лицо озарила плутовская улыбка, а оборванная на полуслове фраза и вовсе оказалась последней.

Больше ничего не говоря, Роберт ушел, махнув на прощание рукой. Я же стояла посреди коридора оглушенная. Как гром среди ясного неба. Ну почему с ним именно так?!

***

– Так, так, так, – Мара взглянула на вошедшего обратно в кабинет Роберта и скрестила руки на груди.

От ее недавней собранности не осталось и следа. Она кипела от негодования и одновременно пылала от желания выяснить, что Громов вытворял, вгоняя Марию то и дело в краску. Мара несколько раз подмечала, как женщина отворачивалась, краснела или возмущенно глядела на Роберта, и как он совершенно игнорировал Мару и ее воодушевленную речь.

– Ничего, – отозвался Роберт, подхватывая оставленные в посетительском кресле ключи. Когда он погнался за Марией, довольно резво ретировавшейся, то обронил связку, на которой Мара успела подметить симпатичный, но какой-то детский брелок.

– И с каких пор ты гоняешься за мамочками наших учеников?

– Не гоняюсь, – проговорил Роберт, глянув на дверь.

Ему нужно сделать-то шагов десять назад, тогда расспросы а-ля Вероника Майер закончатся, но Мара не унималась, пытая Роберта пронзительно-свирепым взглядом.

– Ну же, Боб, признавайся. Если у тебя есть что сказать, то я должна узнать до того, как оформлю документы на Марию. Мне нужен бухгалтер, и ты знаешь это лучше всех, но я не хочу, чтобы что-то или кто-то помешал нам работать.

– Мара, успокойся, – пробасил Роберт, чувствуя, как прокололся.

А ему нужно-то было оставаться в роли руководителя. Но при виде Марии тормоза срывало. Хотелось пощекотать ей нервы, задеть, заставить покраснеть. Ему нравилась она, очень нравилась. И чем дольше о ней думал, тем сильнее желал бросить все личные разборки с Власовым, пропавшим Павлом, забрать Марию и уединиться с ней на недельку-другую в своем загородном доме. Пожалуй, ему стоило поторопиться, иначе был риск сорваться. А мужчина, который преднамеренно устроил себе целибат, плохой игрок. Очень плохой.

– Неа, Боб. Присаживайся и говори. А я послушаю.

– Говорить не о чем. – Он пожал плечами, понимая, что лучше переброситься парой фраз с Марой, чем то, если она проболтается Нике, а та в свою очередь устроит пытки с особым пристрастием. – Симпатичная молодая женщина, свободная, умная. Что тут думать?