Когда мы упали - Тилли Коул (2022)

Практически выбежав из комнаты, я направился по коридору к палате номер пятнадцать. Дверь оказалась закрыта. У меня перехватило дыхание.

Три шага.

И я войду в эту дверь.

И увижу эльфенка… свою девочку, что серьезно больна анорексией.

В голове крутились мысли о том, как она могла бы выглядеть. Но когда, затаив дыхание, я распахнул дверь, открывшаяся передо мной картина превзошла самые худшие ожидания.

Я замер на пороге и со слезами на глазах смотрел на лежавшую на кровати девушку. Не более чем обтянутый кожей скелет с поредевшими черными волосами и бледно-синими тонкими безжизненными губами.

Вокруг нее пищали аппараты, из тела выходили трубки, тянувшиеся к пакетам с жидкостью. Я не думал, что найду в себе силы видеть Лекси в таком состоянии. Но откуда-то набрался храбрости и заставил непослушные ноги двигаться вперед, шаг за шагом.

Один… два… три… четыре…

Когда я смотрел на лежащего на кровати эльфенка, глаза застилали слезы. Il mio piccolo folletto rotto… Моя маленькая сломанная эльфийка.

Лекси неотрывно смотрела куда-то в дальний угол комнаты. Я неуклюже опустился на стул рядом с ней и, глядя на крошечное тело, провел пальцем по ее руке. Она даже не вздрогнула. И не повернулась ко мне.

– Эльфенок, – прошептал я, и в стерильной палате мой спокойный голос прозвучал, словно крик.

Я обхватил руки Лекси своими и чуть не вздрогнул, настолько холодной по сравнению с моей казалась ее кожа. Я чувствовал каждую косточку, каждый сустав. И поверить не мог, насколько быстро она исхудала за последние несколько недель. Должно быть, она ничего не ела.

– Эльфенок, пожалуйста… посмотри на меня, – молил я, и в конце концов Лекси повернула ко мне голову. Я чуть не отпрянул от потрясения.

Ее бледно-зеленые глаза стали тусклее, чем обычно, и на худеньком личике казались слишком большими. На впалых щеках виднелись лоскутки сухой кожи, черты лица заострились, будто бы она намеренно подвела выступающие кости черными румянами. На шее резко выдавались сухожилия, а ключица торчала почти под невозможным углом.

– Эльфенок… черт. Эльфенок… – прошептал я, и по лицу потекли слезы. За ее бледными глазами была пустота. Ни проблеска эмоций, ни даже узнавания. – Поговори со мной, эльфенок.

Опять ничего.

Машина принялась беспрерывно пищать, и Лекси отвернулась.

Испугавшись, я вскочил на ноги и, взяв за подбородок, повернул ее лицо к себе.

– Поговори со мной, эльфенок, пожалуйста. Прости меня. Я чертовски сожалею. Я ушел, поскольку думал, что для тебя так будет лучше. Я и не предполагал, что может случиться подобное! Наоборот, пытался это предотвратить!

Услышав звук открывающейся двери, я отступил назад. В палату вошел мужчина в белом халате. И изумленно поднял брови, когда рядом с кроватью заметил меня.

– Прости, сынок. Я не знал, что у Лекси посетитель. Сюда допускаются только члены семьи.

– Вы ее врач? – в отчаянии спросил я.

Он протянул руку.

– Я доктор Лунд, психотерапевт Лекси.

Пожав ему руку, я спросил:

– С ней все будет в порядке? Пожалуйста, скажите мне, что она поправится.

Склонив голову набок, он взглянул на меня со странным выражением лица. А потом, бросив взгляд на Лекси, все еще неподвижно лежащую на кровати, жестом пригласил меня выйти с ним в коридор.

Я заколебался, не зная как поступить. Мне не хотелось оставлять эльфенка одну. Я желал бы остаться с ней… позаботиться, но доктор Лунд похлопал меня по спине.

– За несколько минут, сынок, с ней ничего не случится.

Когда мы вышли в коридор, я заметил столпившихся поодаль друзей. Ром с беспокойством взглянул на нас.

– Какие у вас с Лекси отношения, сынок? – спросил доктор Лунд.

Я не знал, что ему ответить. Мы никогда не вешали на себя ярлыков. Но в глубине души я знал, что она для меня значила… Да все на свете, черт возьми.

Глядя в лицо доктору Лунду, я просто сказал: