Женюсь. Срочно! - Татия Суботина

– Абрам? Ты еще дышишь, старый сыч? – весело поинтересовалась у собеседника бабушка. – Труха сыпется, говоришь, но у тебя есть жена, чтобы убирать за тобой следы такой расточительности? Ты не слишком активничай, а то не кошерно Нонночке постоянно спину гнуть. Тяжкая женская доля – за мужиками всю жизнь подтирать, знаешь ли.

Агата затихла, а потом рассмеялась, запрокинув голову, едва очки не слетели.

– Шутник ты, Абрам. За это ты всегда мне нравился чуточку больше остальных моих приятелей. Правда-правда. – Бабушка захлопала ресницами, точно мужчина мог воочию видеть ее кокетство. – Да ну, перестань. Не могла я тебе «Зеленую рощу» продать даже по большой любви, это память о деде.

Она опять замолкла, выслушивая Абрама. У меня же его слов разобрать никак не получалось.

– Хорошо, что ты понимаешь, друг. И ты прав, не просто так я звоню. Мне помощь нужна. С внучкой беда приключилась.

Бабушка кинула на меня взгляд, а потом попросила ручку.

– Да-да, дорогой, диктуй. – Она записала адрес в блокноте. – Когда, говоришь, ей подъехать? Прямо сейчас? Хорошо, Вика скоро будет. Спасибо, друг, и последнее… Не помри раньше, чем сможешь помочь моей девочке.

Агата тепло распрощалась с мужчиной, а потом вырвала листок и протянула его мне.

– Поезжай, Вика. Здесь ты найдешь моего давнего друга, он в юридических делах всяко лучше меня разбирается. Думаю, если не делом, то разумным советом помочь точно сможет.

– Но… у меня уже есть юрист, – слабо возразила я. Хотя Горячева до сих пор мне так и не перезвонила. Видимо, семейные дела заняли у нее больше времени, чем женщина предполагала.

– Поверь, девочка, от услуг таких, как Абрам Фридман, не отказываются.

– Да, ты права, – согласилась я. – Любая помощь мне сейчас лишней точно не будет. А-а… Ты как же?

Оставлять Агату в одиночестве после недавнего приступа мне категорически не хотелось. И ведь понимала, что случись самое непоправимое, я все равно не пригожусь, но хоть скорую помощь вызову. А тут…

– Сегодня я точно не собираюсь умирать, Вика, – поджала губы бабушка. – Если тебя это тревожит.

У нас даже мимика оказалась похожа. Я точно так же кривилась, закатывала глаза, когда что-то было не по мне.

– Когда операция?

– Какая операция? – вскинула тонкие брови Агата. – Столько не живут, девочка, чтобы дождаться бесплатной очереди. А про платную и говорить нечего.

– Мы могли бы продать картины, съехаться в одну квартиру, я бы еще…

– Нет, – строго перебила меня она. – Никто ничего продавать не будет. Все эти картины не богатство, они дороги мне как память о семье. Твой прапрадед очень ценил искусство, вот и приобрел за жизнь всякого…

– Но, бабушка...

– Не бабушкай мне, Вика. Мое слово твердое, и иного не будет. Все Алексеевы эту коллекцию берегли, и я не исключение. Вон даже в полицию с заявлением пошла, когда услышала, что в нашем районе банда каких-то ворюг промышляет. Но меня вежливо отправили тихонько сопеть в две дырочки на пенсии и не мешать нашим доблестным защитникам работать, – фыркнула Агата. – К тому же умирать я не боюсь. Лишь бы успеть тебя за косу из «плохо пахнущего» вытянуть, а там уже как Бог даст.

– Будь по-твоему, бабушка, – согласилась я. – Только имей в виду, наш разговор не окончен, я не привыкла сдаваться.

– Вся в отца, – улыбнулась Агата, пряча от меня повлажневший взгляд.

Да, я была на него похожа. Не только внешне, но и характером. Возможно, именно поэтому с мамой у меня сложились такие непростые отношения…

Впрочем, будь возможность загадать себе другую судьбу, я ничего менять бы не стала. Хотя бы просто потому, что мне на самом деле очень повезло с отцом. Пусть даже нам и выпал короткий срок побыть вместе.