Она его слабость - Чарли Белая (2022)

Я быстро отхожу от окна, не желая, чтобы Марк понял, что я за ним наблюдаю. Возвращаюсь в постель и сворачиваюсь калачиком. Засыпаю, но дневной сон не такой крепкий, каким он был ночью. Защитная реакция моей психики не срабатывает днем. Сон мой беспокойный, прерывистый. Я то и дело просыпаюсь.

Позже звонит мама. Любящее материнское сердце всегда чувствует, когда ее ребенок попадает в беду. Даже если он уже вырос. Она интересуется моими делами, здоровьем, и я слышу тревогу в ее голосе. Вру, что у меня все хорошо. Стараюсь говорить бодро и весело. Кое-как заверив маму, что со мной все в порядке, завершаю разговор. Чуть позже звонит Денис. Хочет провести со мной вечер, но я отказываюсь, ссылаясь на внезапную болезнь. Парень предлагает прийти и побыть со мной, помочь, если нужно. Мне не хочется сейчас видеть никого, поэтому вежливо отказываюсь от его помощи. Знаю, что он расстроен этим, но по-другому не могу.

Весь оставшийся день и ночь провожу в кровати, то засыпая, то просыпаясь. Утро понедельника встречаю с осознанием того, что на работу я сегодня точно не выйду. Пишу в мессенджере Галанину сообщение о том, что заболела. Он в ответ присылает мне пожелания скорейшего выздоровления. «Да уж!» - горько усмехаюсь. Физически я восстановлюсь быстро, а вот душевная рана будет терзать меня еще долго. Для себя решаю, что возвращаться в агентство больше не буду. Плевать на волчьи билеты и на хорошие рекомендации от руководства.

Очень жаль, что проект для «Спортмира» будет завершен без меня. Но я физически не смогу находиться с Соколовским даже в одном с ним здании, не то, чтобы рядом. Я надеюсь, что больше никогда его не увижу.

Заставляю себя позавтракать, хотя аппетита нет. Выглядываю в окно, смотрю на ярко-синее небо с бегущими по нему рваными облаками. Лишившиеся своей листвы деревья стойко противостоят порывам ветра. Смотрю на идущих куда-то людей. У каждого из них свои проблемы. У кого-то побольше, у кого-то поменьше. Жизнь продолжается, вот только я перестала ощущать себя частью этой жизни. Умом понимаю, что нельзя впадать в депрессию, что нужно быть сильнее и следовать дальше. Но в данный момент у меня нет душевных сил противостоять надвигающейся апатии.

Звонок телефона отвлекает от горьких размышлений. Смотрю на экран и вижу входящий от секретаря Галанина Натальи.

- Слушаю! - говорю хрипло в трубку.

- Привет, Каролина! - слышен звонкий голос Наташи - Как твои дела?

- Спасибо, все хорошо - выдаю дежурный ответ - Только приболела немного. Какое-то время побуду дома, пока не поправлюсь.

- Понятно, выздоравливай поскорее. Я вечером к тебе заскачу, принесу апельсины и все что обычно приносят в таком случае! - бодро заявляет коллега и добавляет после секундного молчания - Дмитрий Владимирович сказал, что тебе не здоровится. Мне кажется, что это мягко сказано. Голос у тебя совсем убитый!

Я и чувствую себя так, как будто меня убили, проносится в моей голове.

- Немного простыла, наверное поэтому мой голос такой! - приходится врать коллеге. Не говорить же ей, что меня вчера изнасиловал генеральный директор прямо на полу моей прихожей.

- А как у вас там дела? - меняю тему разговора, хотя дела агентства меня сейчас волновали меньше всего.

- О, у нас здесь такое! - протяжно восклицает Наташа и цокает языком в трубку.

- Что случилось? - спрашиваю скорее из вежливости, чем из-за желания знать, что такого происходит в «Реклам-тайм».