Чебурашка - Олли Ро (2022)

Подхватываем ее пальцами и едим. В желудке разливается жар, который вместе с кровью разносится по всему телу.

— Идем! — командует хозяйка и, подхватив рюмки и водку, решительно исчезает в проеме.

Вздыхаю, беру в руки тарелочку с капустой и плетусь следом.

— Стефан! О таких сюрпризах предупреждать надо! — отчитывает Яковлевна сына, а я не могу сдержать улыбку, потому что в этот момент он отчего-то смотрит не на свою Монику, а на меня. — Андестен?

— Да, мам. О таких сюрпризах надо предупреждать. Извини, — без тени сожаления отмахивается мужчина, но все еще смотрит на меня.

Тамара же ставит перед невесткой наши рюмки и одну новую, и наполняет их ледяным алкоголем вновь. В моей голове и теле уже образовалась невероятная легкость. Уши и щеки слегка горят, но первые надежно скрыты под волосами, а вторые не имеют свойства чересчур краснеть. Бодро курсирую ближе но, не рассчитав силы с пометкой на образовавшуюся в теле невесомость, слегка задеваю хрустальный бокал на тонкой ножке, отчего тот жалобно звякает, пока я сую принцессе Монике тарелочку с квашеной капустой.

— Овощи! — презентую я, не вспомнив, как сказать по-английски, но не теряюсь и смотрю на распустившего слюни Степу, — Сынок, транслейт.

В три голоса мужчины, словно на автомате, осуществляют перевод. Надо же… гуманитарии все, как один. Ну хоть Игорь Михайлович молча улыбается. Наш человек! Что ж, мальчики, попробуйте перевести это.

— Хороша закуска — квашена капустка! И подать не стыдно, и сожрут — не жалко!

Теперь хихикает Тамара, а четыре пары мужских глаз сверлят во мне дыру.

— Ну что же вы?! Транслейт!

Стефан отмирает первым и судя по тому, что Моника завороженно кивает, прикладывая руку к своей роскошной груди, напоминающей отсюда сверху Степкину попку в младенчестве, перевод носит весьма вольный характер. Я улавливаю лишь что-то похожее на «щедрость», «уникальный» и «вкусный».

— Рашен водка, Моника, — произносит Тамара Яковлевна, по-прежнему не присаживаясь за стол, — Дринк.

— О… — вытягиваются дудочкой порочно-пухлые модно-матовые губы, а затем начинают что-то тараторить.

Знаете, весь этот школьный инглиш, остатки которого еще пылятся на задворках моей памяти, оказывается совершенно бесполезным. Я не могу разобрать ни слова, а мужчины, кажется, больше не спешат с переводом, словно чего-то опасаются.

— Моника не употребляет сахар, мам. И в водке слишком много калорий. Она очень извиняется, что оказалась неудобной гостьей, и ей неловко снова отказывать хозяйке дома. Возможно, есть белое сухое вино и веточка сельдерея, ее бы это вполне устроило…

— Дринк, — не уступает Тамара, а Моника, уловив угрожающие нотки, понятливо кивает. — Стоя.

За столом начинается легкая суета. Мужчины наполняют свои бокалы кто чем. Спортсмены — вишневым компотом. Игорь Михайлович и Стефан все той же водкой.

Затем, словно по команде, все поднимаются. Моника, кажется, не понимает, в чем дело, но послушно повторяет за остальными.

— За встречу! — лаконично произносит Игорь Михайлович и первым опрокидывает рюмку.

Выдыхаем. Выпиваем. Не дышим.

Закусываем!

Ошалевшая Моника, не дождавшись команды, падает на стул и торопливо хрустит капустой, изящно орудуя вилочкой. Видимо, пытается потушить возникший внутри пожар, пока по щекам ее очаровательно скатываются две хрустальные слезинки.

Я же, хрустя огурчиком, завороженно наблюдаю, как перекатываются под тугим лифом платья ее идеальные груди, и не могу оторваться, в то время как Тамара толкает меня под локоток.

— Садимся, Зой! Гусь скоро совсем остынет.

— Может, тоже надо было больше капусты есть? — срывается вопрос с моих пьяных уст.

— От капусты сиськи не растут, Зоя. Это я тебе как врач заявляю.