Великан - Айя Субботина (2021)

Собственно, в такой непринужденной атмосфере взаимных уколов вечер и продолжается. Понятное дело, я сразу не могу стать активным участником всех перепалок и разговоров, так как многие из них построены на новостях или информации, о которых ничего не знаю. Но и одиноким сиднем в углу не сижу. Успеваю узнать, что длинноволосый бросил институт ради какого-то очень хлебного места программиста и теперь едва-едва вылезает потусить с друзьями, так как остальное время занят над крутейшим проектом, о котором никому не рассказывает. Узнаю, что девчонка в максимально короткой юбке, которая едва ли не бросается на Кира, на самом деле его бывшая, с которой они расставались раз сто, но постоянно снова сходятся. При этом о самом Кире ребята говорят легко и просто: лядун на букву «б», но душа компании. Узнаю, что чувак с дредами учится на художника и периодически приглашает друзей писать их портреты. Судя по кислым физиономиям, портреты выходят так себе, на что сам будущий художник ни разу не обижается.

Совсем ничего не узнаю только о строгой Даше. Ее тут не то чтобы побаиваются, но уважают, что ли. Ну, то есть никаких сплетен и шуток ниже пояса. Кир не в счет, для него разницы нет, над кем шутить.

Когда выпито уже достаточно много, народ начинает отваливать на танцпол. Некоторые из них уже плохо стоят на ногах, праздник начался задолго до моего прибытия, но это никого не смущает. А еще мне показалось, что видел, как художник глотает какую-то таблетку. Причем предлагал ее и другим, но все отказались.

Народ отваливается постепенно, кто-то возвращается и снова уходит. Но наступает момент, когда за столом остаемся только мы с Дашей. Причем на меня девчонка не смотрит. Она вообще последние минут двадцать сидит вполоборота и ни с кем не разговаривает, наблюдает за танцующими. Сама же ни разу не спустилась вниз.

Из меня же тот еще великий танцор. И даже немного набуханный я не готов удивлять народ своими выкрутасами. Хотя отлично понимаю – там, толпе внизу, вообще плевать. И это очень важное понимание, до которого я допер относительно недавно, но все еще продолжаю себе о нем напоминать. Мне не должно быть дела до других людей, до их мнения, до того, как они посмотрят на меня или как отнесутся к моим действиям. Если все в рамках закона - все идут лесом.

Очень хорошо помню, как бабушка, которую застал совсем немного, постоянно переживала о том, что скажут соседи.

«А вот как я не посажу картошку? А вот как я не подстригу траву? А вот как… как… как?»

Тысячи всяких «как», на которые она тратила все свои силы, а, главное, здоровье. Мы с родителями тогда уже жили в Москве и не могли приезжать и помогать часто. Лица бабушки уже не помню, затерлось годами с малолетнего возраста, но все же одна ее черта в памяти осталась: она постоянно сутулилась. И чем дальше, тем больше. Ее будто тянуло к земле. Кажется, в последний год и вовсе ходила в состоянии буквы «Г». И все только ради того, чтобы соседи не подумали и не сказали чего-то уничижительного.

А ведь они, в свою очередь, наверняка руководствовались теми же соображениями. И так по кругу, пока здоровье еще позволяло двигаться.

Нет, на всех не угодишь. А уж пытаться угодить незнакомым людям, с которыми больше никогда не увидишься, так и вовсе глупо.

Даша по-прежнему сидит боком ко мне и поигрывает в тонких пальцах пустым бокалом.

Поднимаюсь, беру со стола бутылку вина и подхожу к прозрачному бортику, отделяющему балкон от остального зала. Девчонка будто в задумчивости облокачивается об него.

— Не танцуешь?

Даша молчит и никак не дает понять, что вообще услышала меня. Впрочем, ее бокал перестает колыхаться из стороны в сторону – и я наполняю его вином.

Несколько секунд ничего не происходит, затем она подносит бокал к губам, делает небольшой глоток.

— Не сегодня. А ты?

— Из меня плохой танцор.

— Бубенчики мешают?

Какой знакомый вопрос.

— Почему же мешают? Помогают, когда надо.