Снова почувствуй - Мона Кастен (2022)

Райли действительно говорила всерьез и пригласила Исаака на свою свадьбу. Для меня осталось загадкой, как она с ним связалась, потому что у Исаака не было ни одного аккаунта в социальных сетях, а адреса университетских электронных почт не передавались посторонним. Но у нее как-то получилось, и Исаак согласился.

Плюсом в этой ситуации стало то, что так мы могли поехать в Рентон на машине Исаака, и мне не пришлось в четыре часа ночи торчать на вокзале и ждать поезда. Минус: с того вечера, когда мы официально отменили проект, обстановка между нами стала напряженной до предела. Что-то изменилось, еще пока мы, тяжело дыша, лежали на полу в гостиной Исаака.

После этого Исаак вел себя вежливо, но неестественно спокойно. И во время нашей совместной смены у Ала на следующий день меня не покидало ощущение, что он пытался создать между нами дистанцию. Я не знала, что это значит, и на протяжении всей дороги в Рентон смотрела из окна машины на черное небо и пыталась не сойти с ума. Но и заговорить с ним на эту тему тоже не решалась. Райли через пару часов выйдет замуж, было и без того сложно не потерять самообладание и не сказать Исааку, чтобы он разворачивал автомобиль обратно.

Когда мы добрались до Рентона, Исаак поехал медленнее и начал смотреть по сторонам. Если он и устал после слишком короткой ночи и четырехчасовой поездки, то виду не подавал. Мы ехали по жилому району, мимо садиков перед домами, откуда нам ухмылялись тыквы с безумными рожицами, и мимо домов с фасадами, увешанными разноцветными гирляндами. В Вудсхилле тоже все было украшено к Хэллоуину, но на кампусе это смотрелось не так, как здесь. Наслаждаясь этим видом, я на краткий миг вообразила, что однажды у меня тоже будет роскошно украшенный для праздников дом, а я буду раздавать сладости из огромных мисок маленьким призракам и привидениям. У меня в памяти сохранился один-единственный Хэллоуин, который я отмечала с родителями. Я оделась как зомби, а мама закрасила мне все лицо белой краской и нарисовала на нем множество черных шрамов. Перед глазами до сих пор стояла папина улыбка, когда он вместе с нами вырезал тыкву.

Как и всякий раз, когда я разрешала себе подумать о родителях, в груди появилось болезненное тянущее чувство. И я обрадовалась, что сейчас не надо проезжать дом, где мы жили до того, как переселились к Мелиссе. В коже и так уже кололо каждый нерв, и она как будто стала тесна для моего тела, так что мне ни в коем случае не хотелось усугублять ситуацию. На этих выходных моя неспособность разобраться со своим прошлым не в счет. Важны лишь моя сестра и ее будущее с мужчиной, которого она любила.

В восемь часов мы подошли к двери дома Райли и Моргана. Он располагался на окраине города, рядом с лесом с гигантскими деревьями, который в темноте, может, и казался довольно жутким, но сейчас, на рассвете, был чудесно освещен. Сквозь верхушки деревьев оранжевые и розовые лучи пробивались на подъездную дорожку.

Я глубоко вдохнула прохладный воздух, как только вышла из автомобиля, и вытянула руки над головой. Пока Исаак вытаскивал сумки из багажника, дверь дома распахнулась. Я успела заметить сиреневые волосы Райли, закрепленные на голове несколькими бигуди, а в следующий миг она уже повисла у меня на шее и завизжала.

– Я тоже рада тебя видеть, – ответила я и обвила ее руками. Как же здорово обнять сестру. После всего, что произошло за последние недели с Исааком, и всего страха, который я испытывала в течение нескольких месяцев перед сегодняшним днем, в этот момент я была полностью истощена в эмоциональном плане. Но рядом с Райли мне мгновенно стало лучше. Она – мой дом.

– Ты здесь. Ты правда приехала! – Она схватила меня за плечи и трясла, пока меня не замутило.

– Только потому, что Исаак меня заставил, – коротко бросила я и показала через плечо на Исаака, стоявшего возле автомобиля и переводившего взгляд с одной на другую.