Снова почувствуй - Мона Кастен (2022)

«Руки у меня на самом деле волшебные. Просто, к сожалению, я врезался в Ала».

Я представила, как Исаак, который не только уважал, но и до смерти боялся Ала, извинялся перед ним тысячу раз без остановки, потому что, во-первых, разбил бокал и, во-вторых, дотронулся до Ала. У меня вырвался смешок.

«Ты себе при этом ничего не сломал?»

«Думаю, у меня шишка на лбу».

«Покажи».

Прошла пара минут, прежде чем мой телефон снова завибрировал. Исаак сделал селфи, на котором с задумчивым выражением на лице указывал на свой лоб. Очки он снял, и кончики влажных волос закручивались у него на лбу. Кроме того, на нем не было одежды. И хотя я видела только его плечи, отчетливо вспомнила мускулы у него на животе и гладкую теплую кожу. От этой мысли внутри меня разлилось тепло.

«Я не вижу шашку, только симпатичного официанта».

«Шашку я тоже не вижу…»

«Дурвцекиий Т 9».

Черт, от травки кончики пальцев будто онемели, а кнопки на экране стали слишком мелкими.

«Не знай я тебя, сказал бы, что ты напилась. Есть повод для праздника?»

Я скривилась. Щеки пылали, было сложно сохранять равновесие. Я опять прислонилась к стене.

«Я ненавижу этот мир и мечтаю оказаться в каком-то другом месте».

Плевать, что Исаак обо мне подумает. И плевать, что эти одиннадцать слов были самыми честными из всего, что я когда-либо рассказывала кому-то о себе.

Исаак ответил фотографией маленькой девочки. Растерявшись, я поднесла смартфон ближе к глазам.

Святые…

Девочке было примерно года четыре, и выглядела она очень милой – если не обращать внимания на ужасно кривую стрижку. Потому что она явно взяла ножницы и с их помощью сама сделала себе новую прическу. В некоторых местах волосы были не длиннее двух сантиметров, а в других доставали до плеч. У меня дрогнули уголки рта.

«Готов поспорить на что угодно, что ты сейчас как минимум улыбнулась», – написал Исаак.

«Может быть. Что случилось?»

«Когда Ариэль было четыре, она стащила мои ножницы и немножко поиграла в парикмахерскую».

Я еще раз посмотрела на снимок. И теперь действительно не могла не улыбнуться. Прическа выглядела просто кошмарно.

«Бедная Ариэль».

«Пфф. Это МЕНЯ посадили под домашний арест!»

«Бедный Исаак».

«Уже намного лучше».

«Ты тоже когда-то сам отрезал себе волосы?»

«…»

«Колись уже».

«Нет, не отрезал. Но я взял клей и пытался прямо приклеить себе волосы ко лбу, потому что в детском саду все постоянно смеялись над кудряшками. Они прозвали меня Картофельной Завитушкой. Я должен был что-то предпринять».

«Пхахахахаха».

«Смейся-смейся. Все доказательства уничтожены».

«Не верю ни одному слову, завитушка».

«Я оскорблен. Правда».

«Ни. Одному. Слову».

«Их нет!»

«Давай сюда».

«…может, когда-нибудь».

Я не знала, что на это отвечать. Покрутила телефон в руке. К тому моменту он уже нагрелся.

– Эй, рокерша. Не хочешь с нами? – вдруг спросил Курт Кобейн и слегка ткнул меня локтем в бок. Я повернулась к нему и его друзьям, которых, кажется, охватила общая эйфория.

– Куда? – спросила я. Язык тяжело ворочался во рту, а меня чуть качнуло в сторону.

Курт ухмыльнулся и провел рукой по волосам. Выглядело это как отработанное движение.

– Мы переносим вечеринку ко мне домой. Ты приглашена.

Некоторое время я просто смотрела на него.

А затем медленно кивнула, сунула телефон обратно в карман и оттолкнулась от стены.

Глава 11

На следующее утро я проснулась с раскалывающимся черепом. Стены вращались, хотя я еще лежала в кровати, и мне потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, что я находилась в гостевой спальне Райли, а не в Вудсхилле.

Матрас прогнулся.

– Доброе утро!