Снова почувствуй - Мона Кастен (2022)

Вскоре после этого он оставил меня с ними, чтобы поприветствовать парочку, которая только что вошла в сад через дверь террасы. Я не возражала, так как Мэри оказалась такой же добродушной, как и ее муж, и они оба не давали мне ни единого шанса почувствовать себя некомфортно или неловко в их компании. Ровно наоборот, они не прекращали вызывать у меня ощущение, что их радует мое присутствие.

Бабушка Исаака принесла мне еще один кусок своего торта, а потом рассказала, как пятьдесят пять лет назад они с Теодором познакомились. Мэри выросла в городе, во влиятельной и богатой семье. Ее отец совершенно не пришел в восторг от того, что его единственная дочь по уши влюбилась в фермера, но ее любовь к Теодору была настолько сильна, что о расставании не могло быть и речи.

Я ловила каждое слово, пока они с Теодором рассказывали, как Мэри поначалу пришлось привыкать к жизни и работе на ферме и что это не всегда давалось легко, особенно когда семья едва не развалилась.

– Но мы, Гранты, всегда держимся вместе, что бы ни происходило, – уверенно заявил Теодор, а у меня по коже побежали мурашки, когда они с Мэри взялись за руки и улыбнулись, глядя друг на друга счастливыми глазами, а Теодор все еще с бумажной короной на голове.

Внезапно у меня в горле образовался комок. Я отвела взгляд и посмотрела в другую сторону. К тому времени в саду находилось уже, наверно, больше тридцати человек. Они сидели с нами за столом или стояли небольшими группками около гриля или возле буфета. Чуть позади играли и смеялись дети.

Этот момент казался мне таким нереальным, таким незнакомым. Столько счастливых людей вместе, которые любили и заботились друг о друге. Исаак по пути сюда рассказывал, что они никогда не приглашали одних только членов своей семьи, а звали всегда и работников фермы, соседей или одноклассников Ариэль. Он говорил, что в доме всегда полно народа и что для него абсолютно нормально, когда вокруг шумная и живая обстановка.

Теодор и Мэри создали настоящий дом, в который Исаак всегда мог вернуться, если нуждался в помощи или чувствовал себя одиноко. А я, кажется, лишь сейчас действительно поняла, что это означает на самом деле.

Комок в горле рос. До знакомства с Исааком мне с такой легкостью удавалось подавлять свои эмоции. Ничего не чувствовать. Однако с недавнего времени это, похоже, перестало работать. Я резко встала.

– Вы не против, если я сделаю парочку фото праздника? – спросила я, когда Теодор и Мэри удивленно взглянули на меня.

Они разрешили, и я поднялась, чтобы вытащить Фрэнка из сумки.

А с камерой в руках, как всегда, сразу почувствовала себя лучше. Глядя на происходящее сквозь линзу, нужно концентрироваться на настройках угла, вспышке, формате, а не на эмоциях, которые во мне рождались при виде семьи Исаака.

Сделав фото Теодора и Мэри, которые выглядели на ней такими влюбленными, словно только что познакомились, я осмотрелась на большом участке. И в конце концов пошла к брату и сестре Исаака, которые играли с другими детьми и носились так быстро, что большинство кадров смазалось. Я как раз размышляла, стоит ли поменять объектив, и вдруг один из мальчишек на полной скорости врезался мне в ноги. Потеряв равновесие, я со звуком «Уфф!» упала на землю и вытянула вверх руку, в которой держала фотоаппарат. К счастью, трава была мягкой.

Все ребята мгновенно замерли и уставились на меня расширенными от страха глазами.

Я с трудом приняла сидячее положение и тоже уставилась на них. Лишь заметив, как у маленького мальчика, который сбил меня с ног, задрожала нижняя губа, я сообразила, что они боялись моей реакции. Поэтому постаралась изобразить как можно более дружелюбное выражение лица.

– Всё нормально, – сказала я и махнула им свободной рукой. – Продолжайте.

Они тут же бросились прочь, скорее всего, чтобы как можно быстрее оказаться подальше от меня.

Только Ариэль подошла ко мне.