– У меня сейчас полно стресса. Нет времени на романы на одну ночь. И настроения тоже.

– Кто ты и что ты сделала с Сойер?

Я лишь закатила глаза.

– Ну а у нас с Морганом все просто грандиозно.

– Неудивительно, вы же помолвлены.

– Мм. И секс с моим женихом, – она растянула это слово, – просто крышесносный. Не думала, что он может стать еще лучше. Но это так.

Еще до того, как у этих двоих завязались крепкие отношения, Райли в подробностях описывала мне, какой Морган в постели (феноменальный) и, к несчастью для меня, какой у него пирсинг и на каких местах (неописуемо). Поначалу я беспокоилась за женские органы своей сестры, но в какой-то момент поняла, что в этом нет необходимости. Морган делал Райли счастливее, чем она когда-либо была за всю свою жизнь.

– Рада за вас, – откликнулась я и оглянулась на нее через плечо. Она должна видеть, что я говорила эти слова искренне. Мне потребовалось время, чтобы осознать это, но как бы сильно я ни боялась ее свадьбы и того, что за ней последует… счастье Райли для меня важнее всего остального.

Она улыбнулась одним уголком губ.

– И я тоже. И мечтаю, чтобы ты тоже встретила такого человека.

Я ничего не ответила.

Приятно, что она это сказала. Похоже, она правда думала, что где-то там есть кто-то, кто сможет стать для меня тем, кем стал для нее Морган. Кто полюбит меня несмотря ни на что – ни на мое прошлое, ни на совершённые ошибки. Но даже если этот кто-то и существовал… на примере Доун я видела, скольких усилий ей стоило полностью открыться Спенсеру и сколько мужества для этого понадобилось. Не знаю, буду ли когда-нибудь готова пойти на такой риск.

Но ничего страшного. Любовь не для всех.

– Эй? Земля вызывает Сойер? – вырвала меня из размышлений Райли.

– Мм?

– Смотри-ка, – сказала она и указала на табличку возле лестницы.

Верхний этаж: Вечерняя одежда

– Так вперед! – позвала я и направилась вверх по лестнице.

Оказавшись наверху, я восхищенно огляделась:

– Что-то я не помню, чтобы бывала здесь раньше, – пробормотала я.

– Наверно, это потому, что раньше мы с тобой не интересовались вечерними платьями, – предположила Райли. Вместе мы начали осматриваться по сторонам. В отличие от нижнего этажа тут лежал не яркий ковер, а деревянные половицы, которые поскрипывали под ногами, пока мы бродили по проходам. Низко висящие яркие лампы под медными абажурами освещали платья и костюмы, в беспорядке развешанные на стойках.

– Взгляни на это, – сказала я, вытаскивая с вешалки белое платье фасона «русалка». Я протянула его сестре, но та сразу сморщила нос и помотала головой.

– Красивое, но слишком длинное. Кроме того, в нем мне будет сложно танцевать.

– Поняла.

– Но запомни, где оно висит. Если не найду ничего другого, то хотя бы примерю это.

Я кивнула и повесила платье обратно.

Мы пошли дальше. Между тем футболку с Oasis я перекинула через плечо, потому что мне нужны были обе руки, чтобы копаться в тоннах одежды.

Вытащив еще три белых платья, я показала их Райли, однако та каждый раз качала головой. Я уже была готова сдаться, когда мы дошли до следующего ряда, и ее лицо неожиданно просияло. Перед ней обнаружилась стойка, на которой висели одни черные платья.

– Вообще-то мне даже смотреть тут ничего нельзя, – пробормотала она и со сверкающими глазами погладила черную тюлевую юбку. Райли любила черный тюль.

– Почему нет? – спросила я.

Сестра вздохнула:

– Потому что нельзя выходить замуж в черном.

– Кто сказал? – ответила я, наморщив лоб, и вытащила черное платье-футляр.

– Так просто не делают. Это же свадьба.

Я выгнула бровь:

– Что вы хотите, то и делаете. Ты сама так сказала, Райли. Если хочешь одеться в черное, то сделай это, черт побери. Никто не может тебе запретить.