Чувства навыворот - Людмила Сладкова (2020)

Голоса стихли. Как и шум приборов. Да что там говорить, даже оркестр, и тот принялся исполнять живую музыку гораздо тише. Часть гостей находилась не за столиками. Они стояли чуть в стороне небольшой мужской компанией и, держа в руках фужеры с шампанским, что-то активно обсуждали между собой. После приветствия Красницкого все, как один, с интересом уставились на их развеселую парочку. И среди этих самых людей Ирина узнала отца парня, а по совместительству и виновника торжества, мэра их города — Александра Борисовича.

— Пап, — Слава начал поздравительную речь, но из-за гула в ушах она его совершенно не слушала. Честно говоря, и не пыталась. Кое-что другое, непонятное, пугающее, полностью завладело вниманием Синицыной.

На одной из стен висела картина. Огромная. Метра три на два.

Не меньше. Однако поражали отнюдь не ее грандиозные масштабы.

Ужасало содержание! Холст изображал девушку на смятых простынях. Юную. Обнаженную. Сидящую к наблюдателю спиной. Из-за наклона и поворота головы лица не было видно. Совсем. Его прикрывали густые темные волосы. Ничего криминального, даже эротического не присутствовало. Ибо грудь и ягодицы тоже были скрыты от любопытных глаз. Только спина. Красивая. Хрупкая. С четко прорисованными позвонками. Но сам стан, плавные изгибы, да все в изображенной натурщице было Ирине знакомо… до дрожи в коленях. Он чувствовала это на примитивном, подсознательном уровне. А когда взгляд случайно скользнул ниже, ей реально поплохело.

Ведь узор, украшавший поясницу незнакомки, она видела всю свою жизнь.

На теле собственной матери…

«Бред! — успокаивала сама себя. — Да мало ли у кого еще может быть такая же татуировка? Довольно распространенный и популярный орнамент!»

Пытаясь отмахнуться от тревожных мыслей, она попыталась всеми силами сосредоточиться на Славике. И весьма своевременно.

Его речь подходила к концу.

— Еще раз с днем рождения, отец!

Немного расслабившись, Ирина растерянно улыбнулась и поспешила добавить дежурное:

— Поздравляю Вас!

Но стоило взглянуть на именинника, как сердце ушло в пятки, а волосы зашевелились на затылке. Он не слушал их. Определенно не слушал, будто бы пребывая в прострации. Просто смотрел. На нее. Хмурым. Долгим. Тяжелым. Насквозь. Пронизывающим. Взглядом. Таращился так, словно призрака увидел! Внезапно девушка почувствовала острую необходимость прикрыться. Спрятаться. Убежать. Лишь бы не ловить на себе подобные взгляды. Лишь бы не ощущать себя абсолютно голой среди толпы людей. Нервно сглотнув, она камнем застыла, когда Александр Борисович медленно двинулся в их сторону, слегка пошатывающейся нетвердой походкой. А затем случилось страшное. Ведь вместо того, чтобы обнять Славика, мужчина стиснул в объятиях именно ее. И не просто стиснул, а буквально вырвал из рук собственного сына!

Глава 45

Ирина

— Саша! — Александр Борисович припечатал ее к своей груди так сильно, что воздух мигом вышибло из легких. Уткнувшись носом ей в шею, и глубоко вдохнув, он мучительно повторил по слогам: — Са-ша!

Ирина оцепенела. Замерла безвольной куклой. Статуей, покрывшейся толстой коркой льда. Лишь бешено колотящееся сердце и широко распахнутые от испуга глаза выдавали в ней признаки живого человека. Впрочем, и «мотор» Красницкого-старшего не менее надрывно тарахтел за ребрами.

Словно в эту самую минуту мужчина переживал целый шквал эмоций.

Тяжелых. Выворачивающих его наизнанку. Не поддающихся контролю.