Чувства навыворот - Людмила Сладкова (2020)

Уборная оказалась выполнена полностью из натурального камня (включая пол, стены, потолок, небольшие колонны, раковину и унитаз), который был отшлифован до блеска и сверкал от чистоты так, что хотелось зажмуриться.

Чувствуя босыми стопами приятную прохладу, ибо тонкий капрон ее чулок преграды не создавал, Ира добралась до раковины и включила холодную воду. Намочив ладони, приложила их к пылающим щекам, внезапно вздрагивая и покрываясь крупными мурашами от такого резкого контраста.

Вперившись потерянным взглядом в зеркало, висящее прямо над умывальником, глубоко вздохнула полной грудью. Потом еще разок. И еще.

«Парням необходимо с кем-то встречаться, — ожил в сознании до тошноты приторный голос Макаровой, — набираться опыта, сбивать горячку!»

Пошатнувшись, девушка инстинктивно вцепилась в края раковины, буквально задыхаясь от обиды. От унижения. От желания разреветься.

«Они находят себе девок. Красивых. Доступных. Временных. А когда приходит пора, бросают их без тени сожаления, как использованную вещь!»

Ирина до отрезвляющей боли прикусила собственную губу. Но тщетно.

Жестокие слова Светланы Юрьевны намертво засели в ее голове. Отпечатались на подкорке. Оставили свой неизгладимый след в душе.

«А для жизни выбирают совсем других! Приличных. Достойных. Не затасканных. С такими семьи и создают! На таких женятся!»

Естественно, о подобный вещах им со Славиком думать было рано.

Очень рано, и умом девушка это понимала. Только…

«Вдруг все правда? Вдруг все так и есть? Вдруг я — твоя временная?»

Не доверяя своим ослабевшим коленям, Синицына обессиленно сползла на пол, упираясь спиной в холодную стену. Минутная слабость. Не более.

Просидев так некоторое время, размышляя, вспоминая, она смогла восстановить порушенное равновесие своего внутреннего контроля.

«Не сомневайся во мне, пучеглазая, — я твой!»

Сердце отозвалось внутри глухими порывистыми ударами.

— Моим и останешься! — прошептала она в пустоту, решительно поднимаясь на ноги. Одернув платье, стряхнула с него несуществующие пылинки.

Поправила прическу, вспушив волосы пятерней. Обулась и уже приоткрыла дверь, собираясь выйти в коридор, как услышала чьи-то торопливые шаги поблизости. А следом голоса. Женский и мужской. Первый принадлежал Васелине Анатольевне, второй — Александру Борисовичу.

— Саша, подожди! Саша!

— Чего тебе?

— Нам нужно поговорить!

— Не сейчас!

— Сейчас!

— Я хочу побыть один!

— Ты всегда один!

— Да! И мне хорошо!

Чувствуя неловкость от того, что стала случайным свидетелем их личной драмы, Ирина намеревалась плотно прикрыть дверь и переждать бурю, но не смогла даже пошевелиться. Застыла, точно парализованная, услышав:

— Теперь ясно, у кого все это время находилось недостающее украшение из вашей знаменитой рубиновой коллекции! В закромах у Сашеньки Чижовой! Как же я раньше-то не догадалась?

— Это вопрос? — прозвучало невозмутимо, явно скучающим тоном.

— Это утверждение! Как и тот факт, что Клавдия Олеговна узнала вашу фамильную реликвию. Определенно узнала, но даже не удивилась. Что весьма странно! Ведь твоя мать с одержимостью фанатика оберегает этот гарнитур! Меня к нему ни разу не подпустила! А здесь видит свою драгоценную подвесочку на шее какой-то пигалицы, и хоть бы хны!

Пауза. Шаги. Женский возглас:

— Куда ты пошел? Саша!