Чувства навыворот - Людмила Сладкова (2020)

— Ириша! — завопила не своим голосом Ленка. — О, Господи! Ириша!

Увидев, как высоко Ира забралась, и что долго на этом выступе вряд ли продержится, подруга побледнела. Пошатнулась. И выдохнула, оседая на пол практически без чувств:

— Я… что-то мне… нехорошо!

Хвала небесам, реакция у Макарова оказалась отменной. В последний момент он успел подхватить обмякшее тело ученицы на руки, предотвращая тем самым рассечение головы и прочие неприятные последствия.

— Белова? Белова! — принялся тот осторожно хлестать девушку по щекам. — Очнись, немедленно! Я кому говорю? Ну, что же ты? Лена!

— Виктор Эдуардович, — словно со стороны Ирина услышала свой до чертиков перепуганный голос, — кажется, у нее обморок. Нужно уложить куда-нибудь и нашатырь…

— Молчи, Синицына! — одернул ее преподаватель. — Береги силы. И держись там. Не двигайся. Сейчас мы тебя снимем.

— Хорошо.

Кивнув, она буквально оцепенела от ужаса, чувствуя, что подошва кроссовок начала медленно скользить по побелке.

— Петров! Никифоров! — скомандовал физрук. — В кабинет, со мной и Беловой. Ирина, все хорошо. Дыши глубже. Замри.

Не вопрос. Сейчас она готова была даже по стене распластаться подобно человеку-пауку, лишь бы помогло. Лишь бы не сорваться.

Перед глазами плыло. Сознание заволокло пеленой отчаяния.

— Что делать будем? — различила сквозь гул в ушах голоса одноклассников. — Сорвется же! Руки-ноги переломает!

— Или шею!

— Или шею, — заторможенно повторил Красницкий. А потом вдруг встрепенулся и заорал: — Парни, маты! Живо. Штук пять как минимум. Не успеет Макаров!

Нутром чувствуя неладное, девушка насторожилась.

«Зачем ему маты? Что задумал этот ненормальный?»

— Слышь, Синицына? Ты там как?

С трудом сосредоточив внимание на парне, Ира перехватила его взгляд. Шоколадный. Обволакивающий. Но надменный и строгий.

Строгий не по годам!

К страху добавилось новое чувство. Злость.

Злость на этого идиота. Всегда собранного и спокойного.

— Опупительно! — огрызнулась она, отчаянно вдавливая свое тело в стену. — Накайфоваться не могу!

Тот лишь фыркнул, передернув плечами:

— Вот видишь, Синичка, всему виной твоя безразмерная задница! Не будь она у тебя такой… выпуклой, ты бы точно на этом выступе поместилась. И стремянка под тобой не сломалась бы! А я предупреждал!

— Да пошел ты!

Будучи не в силах терпеть его очередные издевки, девушка демонстративно отвернулась. Однако останавливаться на «достигнутом» Вячеслав явно не собирался. И вновь привлек к себе внимание задиристым возгласом:

— Ну-ка, поясни: куда это я там должен идти?

Синицына смерила одноклассника презрительным взглядом:

— Вот в эту самую задницу и иди!

— Войти в твою задницу, значит? — загоготал он в голос. — Что, прямо приглашаешь?

Ирина вспыхнула от смущения и абсолютного негодования.

— Не будь козлом! — завопила она, теряя терпение. — Отвали от меня!

— Чуть позже! — подмигнул, ухмыляясь. И отошел в сторону.

На то место, где он стоял секундой ранее, ребята сгрузили около восьми гимнастических матов. Укладывая спортивный инвентарь друг на друга по два, они застелили ими приличную площадь квадратной формы. Когда все было готово, Красницкий встал в центре этого сооружения и сообщил:

— Сейчас ты прыгнешь…

— Нет! — воскликнула Ира, немея от страха. — Принесите другую лестницу!

Она столь отчаянно замотала головой, что непроизвольно подалась вперед и пошатнулась. А почувствовав это, с первобытным визгом ринулась назад, вновь приклеиваясь спиной к стене. Дышала и то через раз.

— Хорош уже башкой-то вертеть! — заорал вдруг Красницкий, призывая к смирению. — Прыгай давай! Я тебя поймаю.

— Кто угодно, только не ты!

— Кого угодно, — коряво передразнил ее одноклассник, — ты тупо расплющишь своим задом! А я такой удар выдержу. Максимум, разрыв селезенки!