Чувства навыворот - Людмила Сладкова (2020)

Смотрела исподлобья, настороженно, в любой момент ожидая нападения. Опасаясь привычных колкостей, придирок и насмешек, заламывала от волнения собственные пальцы, сама того не замечая.

Красницкий же… он просто наблюдал за ней. Не мигая. Странным посоловевшим взглядом. И, похоже, в полной мере наслаждался растерянностью и смущением бывшей одноклассницы. А еще улыбался.

Пусть едва заметно. Слегка заторможенно. С толикой грусти в шоколадных глазах. Но удержаться от ответной улыбки было практически нереально.

«Э! Ты чего поплыла? — отвесила себе мысленную затрещину. — Соберись!»

Синицына встрепенулась, прилагая неимоверные усилия, чтобы восстановить пошатнувшееся душевное равновесие. Вновь скрестила руки на груди.

«К слову, о душе! Пора бы облегчить муки совести-то!»

Шумно выдохнув для храбрости, Ирина решительно вскинула подбородок.

— Скажу тебе кое-что!

Слава чуть склонил голову, демонстрируя заинтересованность.

— Говори!

— Это касается Юры, только…

— Так, стоп!

— …я очень хорошо знаю, с кем имею дело, поэтому — сперва пообещай…

— Не нужно, — он скривился, точно от невыносимой боли, — остановись!

— …что не используешь эту информацию, чтобы навредить мне или ему…

— Мы не будем обсуждать…

— …что не начнешь высмеивать и не превратишь мою жизнь в ад…

— Да знаю я все, что ты хочешь мне сказать! — обрубил на полуслове тоном, не терпящим возражений. Тоном, опаляющим арктическим холодом.

Девушка застыла, изумленно хлопая ресницами:

— Что? Откуда?

— Он сам сообщил мне эту новость! Сразу после выпускного.

— Но… не понимаю! Выходит, тебе известно, что мы с ним… что он мой…

— Не смей произносить при мне этого слова, пучеглазая! — Красницкого даже передернуло, словно от глубочайшего отвращения. — Просто заткнись, хорошо? Иначе я сам заткну твой крикливый ротик! И еще кое-что тебе заткну… чем-нибудь своим! Глубоко и плотно! Услышала?

От подобной наглости у нее буквально дыхание перехватило. Адреналин бесновался в крови просто чудовищными дозами. Инстинкт самосохранения отключился. Поддавшись порыву, девушка гневно зашипела, со всей мочи ударяя обидчика ладонями по влажной обнаженной груди:

— Ну, здравствуй, дорогой! А вот и ты! Наконец-то, явил себя свету! Я уже переживать начала! Думаю, куда же запропастился этот ублюдок? А он-то, оказывается, все еще здесь! Просто хорошо прятался за ласковой улыбкой!

— Дорогой? — Слава вздрогнул от ее прикосновения, судорожно вздохнув при этом. И мимолетно прикрыл веки, словно прямо сейчас словил невероятный кайф. — Курнула, что ли, Синичка? С каких пор я для тебя…

— Что с тобой не так? — с вызовом уставилась на противника снизу вверх из-за разницы в росте. — Еще совсем недавно ты улыбался! А теперь готов придушить меня! Почему? Я не понимаю! Я же ничего не сделала!

— Ничего не сделала, говоришь? — прогромыхал молодой человек, пронзая Ирину испепеляющим взглядом. — Ты напомнила! Я старался не думать. Забыть. А ты взяла, черт тебя подери, и напомнила! Зачем, Ирина? Зачем?

— О! — разочарованно поджала губы. — И кто же из нас курнул?

Красницкий резко отпрянул от нее, запыхтев при этом, подобно груженому грузовому составу, идущему в гору. Крепко сжал ладонью собственные виски. Помассировал. И, лишь немного успокоившись, заговорил вновь безжизненным, лишенным эмоций голосом:

— Послушай… то, что произошло сегодня, — выдержал паузу, жестом указывая на комнату отдыха, — ошибка! Ошибка, которая более не должна повториться никогда! Надеюсь, мы оба это понимаем?

«Господи! Как же… мерзко! И стыдно!»

Синицына часто-часто заморгала, пытаясь загнать обратно совершенно неуместные слезы, выступившие на глазах от его слов. Хвала небесам, ей все же удалось справиться с собой и сдавленно прокаркать пересохшим горлом:

— Да!