Цыплёнок - Наталья Баженова (2017)

В любом случае колдун ей и раньше в этом смысле не особо нравился, а теперь и подавно — в постель добровольно с ним она не ляжет. Ни-ко-гда. Приняв решение и намереваясь твёрдо ему следовать, воровка чуть-чуть успокоилась. Осталось только самого колдуна об этом уведомить, да и проверка неплохая на реакцию будет — та самая предпосылка, в котором она так нуждается. И, будто подкараулив, высунуло из-под тревог острую мордочку любопытство: ей показалось или Себастиан изменился?

«Изменился, — констатировала девушка некоторое время спустя и мысленно же съязвила, — качественная я, однако, батарейка, дюрасел турбо макс прям».

Колдун определённо помолодел, даже не так, исчезли морщины — мальчиком или даже парнем его назвать всё ровно язык бы не повернулся. Те же острые черты или даже острее (хотя это скорее от недостатка света), короткие, но пушистые светлые ресницы, бросающие широкие тени на впалые, чисто выбритые щёки.

Мишель аккуратно сняла руку со своей талии и попой вперёд отползла на пару шагов, зорко следя, чтобы придавленное и поэтому ограниченное в передвижении одеяло не обнажило чего лишнего.

Что-то блеснуло на груди чёрного, воровка прищурилась и тут же возвела глаза к потолку — человеку триста лет, а он соски прокалывает. Нет, золотое колечко в левом соске, конечно, круто, но уж больно слабо у девушки подобное ассоциировалось с серьёзным че-о-орным колдуном. Хотя… Мишель с макушки до пяток осмотрела Себастиана — за две недели она как-то уже привыкла к обилию золота на шее и руках колдуна и чисто машинально не обращала внимания на его блеск. И на боку у него ещё чёта темнеет. Интересненько.

Девушка привстала, подалась вперёд. Как ни старалась, но рассмотреть в таком освещении что там темнеет, Мишель так и не смогла. Не получилось у неё даже одеяло из-под чёрного выдернуть, но и вновь ложиться фактически голой ей тоже не хотелось. Взгляд воровки метнулся к шкафу колдуна, не будет ведь он скелеты в спальне хранить, да? Воришка, прикусив в волнение губу, посмотрела на чёрного — спит? Спит, чему-то едва улыбаясь, и, кажется, даже немного ехидно. Гадость.

Девушка выпустила из пальцев многострадальное одеяло и, нерешительно оглядываясь, бегом бросилась к шкафу. Скелет в шкафу был, воришка обалдело икнула и, схватив первую попавшуюся футболку, захлопнула дверце. Извращенец.

Натягивая вещь через голову, Мишель размышляла. Над чем? Над скелетами в шкафу… искусственными (слишком уж белоснежны и неправдоподобно ровны были кости), слава Ктулху. Девушка переступила с ноги на ногу — пол был холоден, а выбор непрост. Кровать или ковёр?

На ковре спит Себастиан, на кровать не хочется — слишком уж неуютно она выглядит. Воровка представила, как медленно ползёт к центру и, натянув одеяло на голову, сворачивается клубком на гладких, холодных простынях, одна, среди тёмной, большой, чужой комнаты. В последний раз бросив взгляд на неприветливую поверхность, девушка передёрнула плечами и отправилась к ковру. Теплее, в конце концов, будет. Отодвинуться не проблема.

И уже на грани сна и яви Мишель вновь почувствовала тёплые руки и прижавшееся сзади тело, а затем и губы, ласково скользнувшие по шее. Стало досадно и слегка неприятно, воровка мысленно фыркнула и таки позволила сознанию соскользнуть в уютную тьму сна. Ну его, гадость хитрожопую.

12 — О минусах взросления

Проснулась Мишель на кровати, в кои-то веки в одиночестве. Тихо вздохнула, лениво потянулась, натянув одеяло повыше и приоткрыв глаза, осмотрелась. В первую очередь в глаза бросилась тощая стопка белой одежды, предусмотрительно возложенная на другой конец огромного ложа. Воровка хмуро прищурилась и села. В комнате по-прежнему было темно, холодно и неуютно, лишь небольшой торшер у шкафа тусклыми куполом света разгонял мрак. В этот купол, размером полтора на полтора метра, как раз таки и входила половина кровати да пара дверей.