Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Грейди Джеймс

Малькольм притворялся спящим еще около минуты. Ничего нового он за это время не узнал, но неподвижность начала утомлять – как физически, так и морально. Он не помнил точно, надо ли время от времени шевелиться, чтобы не сводило мышцы, но на всякий случай остался неподвижным. Еще его охватила тревога, которая с каждой секундой усиливалась. Он не имел ни малейшего представления о том, кто его похитил и зачем, однако это вполне могли оказаться убийцы Паркинса. Это нравилось Малькольму все меньше. Он наконец вспомнил, что означают эти странные ощущения и хаос в голове. Как-то раз его допрашивали, обколов разной дрянью, и все это очень напоминало тот инцидент. Значит, его похитители выкачали из его бедной одурманенной головы все, что он знал, – тем более Малькольм пробыл у них по меньшей мере полдня.

Из этого вытекало еще одно, не самое утешительное предположение. Малькольм при всем желании знал слишком мало, чтобы допрашивать его на протяжении нескольких дней. Умелому дознавателю хватило бы и часа на то, чтобы выведать все необходимое. Поэтому то, что Малькольм все еще оставался в живых, ничего не значило. Насколько можно судить, он представлял собой улику. Не самую, скажем честно, угрожающую, но все же улику. А раз так, проблему. Проблему, разрешить которую можно просто и с минимальными затратами – всего одной пулей.

Ну ладно, подумал Малькольм, все же постараюсь прожить как можно дольше. Он открыл глаза, повернул голову и потянул затекшие мышцы, насколько это позволяли узы.

– Полагаю, последние несколько минут вы притворялись, – произнес мягкий, вежливый голос откуда-то слева.

Малькольм вздрогнул и посмотрел в сторону говорившего. Ему-то казалось, что в комнате никого нет. Голос принадлежал подтянутому мужчине среднего роста, непринужденно развалившемуся в ротанговом кресле. Его кожа тоже была смуглой, хотя и посветлее, чем у девушки на дороге, – это вполне можно назвать ранним, весенним загаром. Однако что-то подсказывало Малькольму, что цветом кожи мужчина обязан не солнцу, а наследственности. Лицо казалось слишком узким для того, чтобы быть привлекательным. Нос среднего размера, губы хорошей, правильной формы, да и уши тоже. Мягкие темные волосы, постриженные чуть длиннее, чем полагалось бы в армии, обрамляли улыбающееся лицо. Но в первую очередь внимание Малькольма привлекли глаза. Узкие, немного раскосые, с большими зрачками на белоснежных, без единой прожилки белках.

– Для начала, – продолжил мужчина, – позвольте вам кое-что объяснить. Прежде всего вы надежно обездвижены. Попытки освободиться обречены на неудачу. Впрочем, даже если бы вы не были связаны, любое сопротивление или попытка к бегству привели бы к неприятным для вас последствиям. Вы останетесь в таком положении до тех пор, пока я не сочту, что вы осознали это должным образом. Нейтрализация подобных усилий доставит мне не много удовольствия и ровным счетом никакого интереса, а смысла в них все равно не будет. Прошу вас, не утомляйте меня, нападая на одного из нас или пытаясь бежать.

Малькольм сглотнул, стараясь увлажнить пересохшее горло.

– Я никогда не любил утомлять кого-либо, – произнес он.

– Вот и отлично! – с облегчением воскликнул мужчина. – Просто замечательно! Я так и думал, что у вас, Малькольм, окажется чувство юмора. Оно вам здесь очень даже не помешает. Но еще и сообразительность? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Поиграй с ним, подумал Малькольм. Пусть забавляется.

– Ну, я рад, что вам это нравится. Постараюсь сделать все возможное, чтобы катить мяч куда нужно.

– О, надеюсь, что так. В таком случае наше сотрудничество может стать приятным для обеих сторон. У нас наверняка найдется о чем рассказать друг другу. Однако же, полагаю, вам в нынешнем состоянии это не совсем удобно, да и мышцы, наверное, затекли. Как считаете, вы могли бы спуститься вниз, или же вам проще побеседовать здесь?

Надо осмотреть дом, насколько это возможно, решил Малькольм.