Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Грейди Джеймс

Когда Кондор открыл изнутри дверь ванной, Мерль сидела на кровати, но при виде его встала. На ней было зеленое трико в обтяжку для занятий йогой и плотная голубая футболка. Женщина протянула ему чашку с таблетками.

– Я добавила ко всему этому хорошее обезболивающее. Дженерик. Он очень эффективный, – сказала Мерль и вручила Кондору вскрытую алюминиевую бутылку с каким-то питьем. – Я покупаю такие и беру с собой на занятия – для учеников. Это низкокалорийный лимонад. И еще я добавляю в бутылки растворимый витамин С. Мне кажется, именно благодаря этому напитку у меня в группе никто никогда не простужается.

Лимонад. Холодный, вкусный.

Кондор проглотил таблетки. Мерль забрала у него пустые чашку и бутылку.

– Ложитесь на ту сторону кровати, которая ближе к ванной комнате, – сказала она. – Я скоро вернусь.

Женщина прошла в ванную и закрыла за собой дверь.

Кондор слышал, как она почистила зубы. Потом спустила воду в унитазе. Затем раздался шум воды, льющейся из душа.

Через некоторое время дверь открылась. Затем свет в ванной погас.

Кондор забрался под одеяло, чувствуя, как под ним пружинит упругий матрац.

Женщина обогнула изножье кровати.

Смотри вверх, на потолок. Не смей смотреть на нее.

Матрац слегка прогнулся, зашуршали простыни. Кондор почувствовал где-то рядом тепло женского тела.

– Чуть не забыла, – сказала она.

Кондор, чтобы не смотреть на нее, повернул голову вправо.

Женщина потянулась через него к лампе. Звякнула алюминиевая бутылка. Кондор увидел над своим лицом обтянутую голубой футболкой грудь и почувствовал, что не в силах отвести от нее взгляд. От легких движений женщины грудь слегка раскачивалась.

Наконец раздался щелчок выключателя, и комната погрузилась в темноту.

Женщина отстранилась и устроилась на своей половине кровати. Кондор почувствовал, как она потягивается. Она была совсем рядом – чтобы дотронуться до нее, достаточно было всего лишь протянуть руку.

Кондору показалось, что боль, пронизывавшая все его тело, понемногу отступает.

Нет! Нет! Не сейчас!

– Почему я? – прошептала Мерль. – Вы сказали, что визит сюда не входил в ваши планы. Вы… все время разглядывали меня. Много месяцев. Почему вы выбрали меня?

Придется сказать правду – ничего другого ему не оставалось.

– Вы для меня – точка притяжения. И это притяжение я не могу преодолеть.

Его измученное сердце лихорадочно колотилось в ночной темноте.

– И что мне с этим делать? – спросила женщина.

– Что угодно. Что хотите.

– Вы – единственный Вин, который есть в списке сотрудников на веб-сайте Библиотеки Конгресса. Правда, на фото вы не очень на себя похожи.

Здесь так тепло, так спокойно.

– Вин, – тихонько сказала Мерль. И совсем тихо прошептала: – Кондор.

Глава 18

«Признай, что твоя жизнь рухнула».

Ричард Хьюго. «Оттенки серого в Филипсбурге»Что я такого сделала?

Фэй лежала в темноте на диване в чужой квартире. Она была совершенно неподвижна, словно это могло помочь каким-то чудесным образом остановить время и сделать так, чтобы последние два дня исчезли из ее жизни.

Она изо всех сил старалась не дрожать и отчаянно боролась с тошнотой и желанием расплакаться.

Неподалеку на кухонном столе стоял высокий стакан – ее часовой. В дверной глазок проникал свет, падая на спинку блокировавшего запертую дверь стула, – это препятствие должно было дать ей лишнюю секунду или две перед тем, как ее, притаившуюся в темноте на кожаном диване, изрешетят из автомата.

Репортер Дэвид Вуд, лауреат Пулитцеровской премии, как-то написал, что наиболее распространенным симптомом психологической травмы, полученной американскими солдатами, участвовавшими в боях в Ираке и Афганистане, было ощущение «непоправимого горя».

Что я такого сделала? Что такого сделали мы все?