Прижимаясь спиной к стене, Фэй подкралась к двери вплотную, затем распахнула ее и, бросившись на пол, сделала перекат поперек дверного проема, успев заглянуть внутрь комнаты и направляя туда же ствол «глока».

Она увидела спальный мешок, раскрытый чемодан, груду грязного белья, бутылку с водой и открытые дверцы платяного шкафа.

Людей в комнате не было.

Вскочив на ноги, Фэй снова прижалась спиной к стене, приблизилась к двери, ведущей во вторую спальню, и опустилась на корточки. Они с Кондором уже осмотрели все остальные помещения. Поэтому, если в доме и был кто-то еще, он должен был находиться именно за той дверью, рядом с которой она притаилась.

Распахнув дверь, она сунула в комнату гранату и скорчилась, закрыв глаза, зажав уши и открыв рот.

Снова оглушительный хлопок, еще одна ослепительная вспышка.

До того момента, когда к ней вернулась способность видеть и слышать, прошло секунд пятнадцать. Как только это произошло, она бросилась внутрь комнаты.

Фэй сразу же увидела мужчину, который лежал у противоположной от входа стены. Точнее, он пытался сесть, но у него это не получалось. Выглядел мужчина ужасно: лицо его с неприятной козлиной бородкой было исцарапано, лоб у самой линии густых, коротко остриженных рыжих волос залеплен пластырем. Он был одет в белую футболку с широким вырезом и серые спортивные штаны. На ногах у мужчины не было ни обуви, ни носков. От ключицы через всю мускулистую грудь тянулась явно наложенная не в больнице повязка, под которой вполне могла скрываться рана от пули сорок пятого калибра. Под глазом у мужчины лиловел огромный синяк, который вчера в зоопарке наверняка притягивал к себе взгляды. Тем не менее вчера он справился со своей задачей. Вот и сейчас ему в конце концов все же удалось принять сидячее положение. Но его пистолет с глушителем, вероятно, тот самый, с которым он так хорошо управился вчера, лежал далеко от него, в другом конце комнаты.

Зрачки мужчины были сильно расширены. Фэй решила, что это результат действия морфина, примененного в качестве обезболивающего средства.

Перед ней был киллер, который распял ее напарника, Питера, с помощью кухонных ножей.

Это был тот самый агент из службы быстрого реагирования Департамента внутренней безопасности, которого она видела рядом с домом Кондора.

Тот самый обладающий поистине обезьяньей ловкостью тип, который атаковал их с Кондором на платформе станции метро и которого выстрелы Кондора швырнули в вагон отходящего поезда.

И он же был стрелком-велосипедистом, убившим Криса.

Пятки мужчины заскребли по полу. Это движение не было бессознательной и бесполезной попыткой убежать – всего лишь попыткой опереться спиной о стену, чтобы сесть прямее.

Мужчина спокойно, без видимого страха смотрел прямо в ствол направленного на него пистолета.

Фэй, не спуская с него глаз, боковым зрением оглядела комнату. Спальный мешок, фонарик, дешевый чемодан с одеждой, два сделанных из сверхпрочной материи мешка, явно набитых оружием, боеприпасами и прочим снаряжением.

Лежащая на полу книга в дешевой бумажной обложке.

«Похоже, – подумала Фэй, – парни, которых система привлекла, чтобы разделаться с Кондором и со мной, не местные. Интересно, откуда они прибыли».

– Привет, – сказал сидевший у стены киллер, продолжая смотреть на пистолет.

– Привет, – ответила Фэй.

– Что ж, теперь твоя очередь.

Нажав на спусковой крючок, Фэй не услышала грохота выстрела и не увидела вспышки.

«С такой дырой во лбу он больше никогда никого не убьет», – подумала она, глядя на неподвижное тело.

На всякий случай быстро осмотрев кухню, она не обнаружила никаких документов, кроме бланков извещений о выселении, которые двое боевиков сорвали с входной двери, когда размещались в доме.