– Да.

Лучи заходящего солнца окрасили небо в еще более яркий розовый цвет, чем капюшон куртки Фэй.

– Я хочу, чтобы ты знала: сам он жив, – сказал Сэми, – а женщина, по приказу которой был убит человек, которого ты любила, мертва.

– Что ж, значит, я перед Кондором в долгу.

– Приятно слышать от тебя эти слова, – сказал Сэми.

Фэй почувствовала, как у нее холодеет в животе.

– Перед собой ты тоже в долгу, – сказал ее собеседник.

Женщина в куртке с розовым капюшоном подняла на него глаза, явно не понимая, что он имеет в виду.

– Все дело в этой самой системе, или, если хочешь, программе, – пояснил Сэми. – В наше разведсообщество проникнуть крайне сложно, а влиять на его деятельность – тем более. Однако системе это удалось. Идем дальше. Бюджет разведсообщества составляет порядка пятидесяти миллиардов долларов в год. Но эта цифра может меняться. Иногда она уменьшается, иногда увеличивается. Все зависит от обстановки, от происходящих событий. Во время войн и международных кризисов ассигнования растут. А когда происходят проколы и наши агенты убивают мирных граждан прямо на улице… Бедный Крис.

– Делай, что хочешь, но только не спекулируй на этом, – жестко сказала Фэй. – Сделай мне такое одолжение.

По взгляду Сэми ей стало ясно, что он понял ее.

– Возвращаясь к вопросу о цикличности, – снова заговорил Сэми. – Цикличностью тоже можно управлять. Нужно лишь вовремя организовать какое-нибудь «переломное» событие. Кондор, сам того не желая, мог стать чем-то вроде спускового механизма, спровоцировавшего некие события, способные стать катализатором смены одного цикла на другой.

– Все, что делает эта самая система – точнее, делала, – незаконно.

– Слово «нелегально» – термин, сфера действия которого может меняться в зависимости от решений суда или наличия подписи президента под текстом того или иного документа.

– Ты что, шутишь?

– Ты хочешь употребить слова «мораль» и «справедливость»? На улицах Бейрута эти понятия редко ставились во главу угла.

– В Кондора и в Криса стреляли не на улицах Бейрута. И причиной этого было то, что программа и те, кто стоял у ее руля, не хотели отвечать за то, что они убивали людей по собственному желанию, самолично вынося приговоры.

– Высокие ставки, высокие риски, тяжелые последствия.

– Все равно – речь идет об убийствах. Есть же в конце концов законы, есть какие-то законные процедуры.

– Это верно, – согласился Сэми. – И эти процедуры тоже могут играть роль спускового крючка, переключающего циклы. Представь, что завтра или послезавтра случится какая-нибудь утечка, которая вызовет большой скандал. Скажем, выяснится, что Агентство национальной безопасности залезает в электронную почту всех американцев, прослушивает все телефонные разговоры. Наверняка это вызовет волну общественного возмущения. Но она, я думаю, будет не такой уж сильной. Дело в том, что общественность и так уверена, что эти вещи происходят. Просто они не верят, что это касается лично их. А то, что касается других, человека по большому счету не волнует. Система легко улавливает эти общественные настроения и использует возникающие возможности. Приобретается новое оборудование, разрабатываются новые компьютерные программы. Возможности системы – или, если хочешь, программы – растут, растут и ее аппетиты.

– Данные, которые она собирает, – это еще не все.

– Верно. Но это, черт побери, единственное, что нам доступно. Должны же мы это как-то использовать. Мы всю жизнь только этим и занимаемся. Технические возможности системы огромны. Как же мы можем отказаться от их использования?

– Ты хочешь быть Большим Братом, Сэми?

– Нет никакого Большого Брата. Есть только Большие Мы.

– Но если ты сотрудничаешь с системой, ты ничего не решаешь. Ты просто винтик огромного механизма.