Подари мне семью - Алекса Гранд

Возвращаюсь к подобию порядка. Хлопаю себя по щекам и медленно опускаю ступни на пушистый ковер. Хоть до того, как прозвенит будильник, остается полчаса, лежать в постели бессмысленно.

Лучше наспех умыться и заняться чем-то полезным. Например, приготовить завтрак. Сварить кашу, неторопливо нарезать хлеб на ровные треугольнички, уложить сверху листья салата, ветчину, сыр, после чего отправиться будить сына.

– Митя, медвежонок, вставай. Опоздаем.

Полминуты смотрю на спящего сынишку, после чего мягко треплю его по плечу и не ухожу, пока он не начнет ворочаться и не распахнет сонные глаза – такие же большие и серые, как у его отца.

– Ну, ма-а-ам!

– Вставай, пожалуйста. У меня первый рабочий день после больничного. Ты же не хочешь, чтобы мама получила выговор?

– Не хочу.

Сладко зевнув, отвечает не по-детски серьезно Митя и топает в ванную. Никогда меня не подводит и понимает чуть ли не больше любого взрослого.

Вот и сейчас он старательно чистит зубы, одевается, собирает рюкзак и без особого удовольствия запихивает в себя кашу.

– Я знаю, что ты предпочел бы гамбургер. Но каша…

– Это источник сил на весь день. Знаю.

Сдвинув брови к переносице, мой медвежонок повторяет то, что я ему сто раз говорила, и забавно морщит нос, как это делал когда-то Лебедев. Митя с каждым годом приобретает все больше черт своего биологического отца, и это пугает.

– После уроков тебя дедушка заберет, а я вечером за тобой приеду. Хорошо?

Притормозив у школьных ворот, вслушиваюсь в обиженное фырчанье двигателя. Давно пора отвезти мою старенькую хонду на техобслуживание. Но то сверхурочные, то простуда, то какое-нибудь семейное торжество.

– Хорошо. Пока, мам. Я тебя люблю.

– И я тебя!

Крепко обнимаю сына, целую его в макушку и смотрю, как он мчится к школьному порогу. Взбегает по ступеням, приветствует кого-то из одноклассников и исчезает за синей металлической дверью.

Я же даю по газам, чтобы успеть в офис вовремя. Успеваю.

– Кирка, привет! Ну, наконец-то. Я соскучилась!

Миную турникет, приложив электронный пропуск к панели, и радостно машу Альке, которая тут же ловит меня в свои стальные объятья. Специалист отдела кадров и моя подруга по совместительству, она оживленно о чем-то щебечет, но я ни слова не могу разобрать из того, что она говорит.

Чувство тревоги сбивается в колючий ком и начинает пульсировать за грудиной.

– Ты меня слушаешь вообще?

– Извини. Задумалась.

Трясу головой, пытаясь избавиться от нахлынувшей слабости, но уже в следующую секунду каменею. В двадцати метрах от нас стоит Лебедев. Разговаривает о чем-то с начальником службы безопасности. Поправляет воротник белоснежной рубашки.

Отчего присыпанное пеплом прошлое оживает и с грохотом врезается в солнечное сплетение, едва не сшибая меня с ног.

– Пойдем. Быстрее.

Пережив пятьдесят оттенков паники, шепчу хрипло. Отгораживаюсь от окружающего мира завесой из волос. Хватаю Алю за запястье и тащу ее к лифту. Выдыхаю с облегчением только тогда, когда за нами закрываются двери и кабина начинает двигаться вверх.

– Кир, ты чего? Призрака увидела?

– Ага. Призрака. Показалось.

Отвечаю односложно и с силой сжимаю губы. Кровь отливает от лица. Сердце судорожно тарабанит в ребра и, кажется, покрывается коркой льда.

Поэтому переступив порог офиса, я первым делом ставлю чайник. Хочу согреть промерзшие вдребезги внутренности, пока Аля старательно делает вид, что со мной все нормально.

– Ты столько всего пропустила за две недели! Степанова в декрет собирается. Дмитрич слег с инсультом. И теперь обязанности генерального исполняет его сын…

– Лебедев Никита Сергеевич.

– А ты откуда…?

– В интернете читала.

Рассеянно качаю головой, вспоминая старые заголовки о свадьбе Никиты, и приклеиваю ладони к горячей чашке.

Удивляюсь, как ничего не валится из рук.