Ребенок на спор - Ксения Богда

– Ну, как у тебя дела? Тебя баловали, любили и на руках носили?

Настя кивает:

– Да. Папа.

Денис неверяще смотрит на Настю потом переводит вопросительный взгляд на меня и наклоняется ко мне.

– Это она меня только что папой назвала? – зачем-то шепчет.

Я прикусываю щеку, чтобы не рассмеяться, хотя у самой от волнения ладошки вспотели. Стоило только услышать от Насти это «папа», как ноги ослабли и захотелось присесть.

– Ну не меня же. – Все же не выдерживаю и улыбаюсь.

А у Дениса на лице написано такое благоговение, что мне становится даже завидно, что к дочери у него такие сильные чувства.

– Обалдеть можно!

Настя светится, как начищенный пятак. Явно понимает, шкодина, какой эффект произвела на взрослых. Вон и Татьяна начинает шмыгать носом, глядя на нашу троицу.

– Так, детки-конфетки, поехали домой.

Денис

Захожу в дом и слышу, как отец на повышенных тонах с кем-то спорит. Переглядываюсь с мамой. Она пожимает плечами. Скидываю ботинки и прохожу вглубь дома. Голоса слышатся из кабинета, и я направляюсь туда. Отец сидит в кресле, напротив – испуганная Тамара.

– Ты думала, что я ничего не узнаю, что ли? Ты что тут рылась, гадина?

– Я… я прибиралась, – блеет Тамара и замечает меня.

Бледнеет. Потом, наоборот, покрывается красными пятнами. Теребит кофту.

– Пап, что происходит?

Отец разворачивается:

– О, явился тоже, блудный сын.

Таращусь на него. Да какая муха его укусила?

– Что случилось?

– А то, что вот эта гадюка с карточкой тут что-то мутить попыталась. Деньги пыталась перевести?

– С какой карточкой? – За спиной возникает мама.

Папа выхватывает из рук Тамары карту.

– С твоей, милая.

Вскрикивает.

– Алис, захвати, пожалуйста, мою сумку! – кричит на весь коридор.

Мама испуганно смотрит на отца, пока он сверлит взглядом помощницу.

– Ну так что ты скажешь?

– Вы ничего не докажете, – тут же преображается Тамара и гордо поднимает подбородок.

Алиса заходит и протягивает маме сумку. Мама лезет за кошельком и судорожно перебирает все кармашки. Прикрывает рот рукой и смотрит на Тамару с таким отвращением.

– Ты взяла мою карту? Но зачем?

– Я сразу понял, что она та еще гадюка, – зло шипит отец.

– А что ж ты тогда молчал?

Отец бросает на маму растерянный взгляд:

– Потому что видел, что тебе сложно, и не мог оставить тебя без помощи. Но и на место моей сиделки никто не шел.

– Откуда ты знаешь?

– Объявление давал, – бурчит отец.

– Так это вы сняли деньги с маминой карты?

– Еще раз говорю, вы ничего не докажете, – уже твердо заявляет Тамара. – У вас не будет доказательств. Да и у вас денег куры не клюют. Подумаешь, несколько сотен тысяч. Мне они нужнее, надоело уже в нищете жить.

– Чего? То есть ты надеялась просто безнаказанно и дальше меня обворовывать? – ахает мама.

Проходит в кабинет и неуверенно опускается в кресло. Ее руки дрожат, а мне больно видеть ее в таком состоянии.

– Мам, не нужно волноваться. Сейчас мы все решим и выясним.

– Я ничего не буду говорить вам. – Тамара складывает руки на груди, а у меня перед глазами пелена багровая.

Да какого фига?!

– Я сейчас ментов вызову, и посмотрим, будешь ли ты говорить.

– И что? Камер в доме нет, а я скажу, что Татьяна сама мне поручила оплатить онлайн-покупку для Тимура. И все, вы ничего не докажете. Олигархи чертовы.

Отец рычит:

– Ну зараза! Умел бы я ходить – придушил бы, честное слово!

Тамара усмехается:

– Да вы же себя настолько сильно жалеете, что не в состоянии даже встать.

– Замолкни! – одергиваю. – Алис, идите с Настей в комнате побудьте, не хочу, чтобы Настя стала свидетелем не очень хорошего разговора. И маму забери, пожалуйста.

Лисенок кивает:

– Денис, можно тебя?