Булочка в подарок - Мила Реброва

– А я хочу быть идеальным! – заявил я, выдвинув вперед челюсть. – Это же мой ребенок. Кому, как не мне, находить с ней общий язык.

– Наверное, ей что-то не нравится в твоем поведении, – рассуждала Надя, продолжая смотреть на детей и умиляться. – Надо их срочно сфоткать!

Побежала за телефоном, а когда вернулась, сделала несколько снимков.

– Ну-ка, папаша, садись рядом с дочкой, сфоткаю вас, – скомандовала я, но стоило мне сделать шаг и приблизиться к дивану, как Булочка раскрыла рот и приготовилась кричать.

– Мне кажется, она пугается, когда ты надвигаешься на нее, – предположил Багир.

– Считаешь, мне надо становиться на колени и так к ней подступаться? – съязвил я, выплескивая недовольство на друга. – Тая, не позорь меня перед людьми, – прошептал еле слышно, вступая с врединой в диалог. – Просто не ори, прошу тебя по-человечески.

Но просьба не возымела эффекта. Она стала вопить так, что закладывало уши. Родители Лёвы кинулись к нам, чтобы успокоить Булочку, но не успели: он просто взял и обнял ее, обхватив маленькими ручками и заставив замереть и опешить.

– Мистика! – удивился я, но от души отлегло.

Не пришлось применять крайние меры, хотя эти самые меры сейчас занимались какими-то шавками.

– Яй-йи! – возмутилась она вдруг, но не заплакала. Лёва тоже что- то прокряхтел и разорвал объятия, но продолжил держать ее за ручку.

– Надюш, кажется, мы нашли невестку, – заржал Багир, на что его жена шикнула на него и в шутку ткнула в плечо.

– Скажешь тоже!

– Вы меня на обед пригласили или на смотрины? – хмыкнул я, осторожно передвигаясь ближе к своей вредине. Так хотелось прижаться к ней, обнять. И чтобы не было этих истерик. Вот Лёва сам от Багира не отлипает!

– На обед, на обед! – замахала Надя руками. – Я ж за этим и пришла! Пойдемте скорее, пока всё не остыло.

– А с этими что делать? – кивнул я на занятых друг дружкой детишек. Оба о чем-то увлеченно разговаривали на своем тарабарском, абсолютно не замечая взрослых.

– Расстелем одеяльце, и пусть играют. Полы теплые, так что не замерзнут, – подхватив сложенное одеяло, видимо используемое для подобных целей, сказала Надя.

– Надь, возьми ее, пожалуйста, – взмолился я, боясь, что, если она расплачется, ее уже будет не успокоить.

– Максим! Ну нельзя же так, бояться собственного ребенка ненормально. Ты должен наладить контакт, – пожурила она меня.

– Да как его наладить-то! – запустил я в расстройстве пальцы в волосы, с силой тяня за корни. Ужасная привычка, но она помогала мне отвлечься. – Она же только и делает, что плачет и орёт от подобного «контакта».

– И пусть плачет. Поплачет и перестанет. Не хочу признавать правоту Багира, но дети действительно… манипуляторы, – вздохнула она, предвидя самодовольство мужа.

– Что-что? Уж не ослышался ли я? – не заставил он себя ждать, тут же ухмыляясь, как Чеширский кот.

– Да ну тебя! Так и знала, что ты так отреагируешь, – махнула на него Надя. – Ты, главное, не прекращай попыток, Максим, рано или поздно она поймет, что ее приемчики не работают, и перестанет закатывать истерики.

– Думаешь? – с сомнением протянул я, наблюдая за вполне довольной жизнью Булочкой. Не хотелось мне ради частоты эксперимента заставлять ее плакать и расстраивать. – Надь, давай всё же в следующий раз? Чувствую, что, когда кое-кого нет рядом, лучше такие эксперименты не проводить, – взмолился я, забирая у нее покрывало.

– Ладно, папаша, – хмыкнула она беззлобно, затем подошла и без всякой негативной реакции со стороны вредины подхватила ту на руки.

– Йий! – тут же возмутился Лева, у которого забрали подружку.

– Пошли, Манипулятор, твоя мама, считай, сегодня дала мне добро так тебя называть, – подхватил Багир сына, с усмешкой глядя на жену.

– Ничего подобного! Хочешь остаться без десерта? – пригрозила она ему.