Рыжая лиса - Карина Хелле (2016)

Он замер, развернулся и скрестил руки. Сначала он злился, потом растерялся, потом встревожился, и все это сменилось за несколько секунд.

— Но ты мне нужна, — сказал он.

— Нет. Ни для съемок города. И там есть твой дружок для всей работы, — заявила я с сарказмом. Он нахмурился, но промолчал. — Я хочу немного побыть одна, — отметила я. — Нужно обдумать все, что случилось.

Он потер подбородок рукой. Он обдумывал мои слова.

Он подошел ко мне и остановился в паре шагов. Взгляд скользил по моему лицу. Порой Декс напоминал мне собаку, вынюхивающую правду.

— Не хочется мне оставлять тебя здесь, — тихо сказал он. — Мне было бы спокойнее, если бы ты была со мной.

— Ты беспокоишься за меня или из-за того, что со мной может случиться?

Он кивнул и посмотрел на амбар.

— Просто не уходи никуда. Будь рядом с Уиллом или Бердом. Я скоро вернусь. Звони, если… понадобится.

Я улыбнулась ему.

— Спасибо, пап.

Он пошел к машине, бросив через плечо:

— Мне не нужно быть твоим папой, чтобы беспокоиться о тебе.

Я смотрела, как он забирается в джип и уезжает, поднимая облака пыли, пока они не рассеялись. Я выдохнула с облегчением. Я знала, что одной оставаться плохо, но мне нужно было немного времени в тишине.

Я подумывала вернуться в дом и почитать те книги, но была уверена, что там бродит Сара. Я не видела ее за завтраком, слава богу, но подозревала, что сейчас она в гостиной сооружает мою куклу вуду (я видела, что у нее есть клубки ниток) или мешает Уиллу и Мигелю чинить окно. Не сказать, что я боялась Сару, но что-то в ней заставляло чувствовать себя неловко. И мне не нравилась ее импульсивность и отсутствие такта. Если я останусь с ней наедине, то точно скажу что-то, о чем потом пожалею, и чем все испорчу.

Я развернулась и посмотрела на амбар и пастбища. Я не видела Шана или Берда, но понимала, что они заняты своими делами. Я не хотела мешать им.

Хорошо бы прогуляться в одиночестве.

И хотя мои узкие джинсы не подходили для местного климата и уже заставили меня вспотеть, у меня хотя бы была легкая безрукавка сверху и лосьон от загара на руках. У меня не было шляпы или воды, но был телефон. И мои ботинки подходили для любой местности.

Я посмотрела на низкие холмы, что вились за пастбищами. Было что-то знакомое в этих холмах, и эта мысль не покидал меня с момента приезда. Я хотела исследовать их, забраться на вершину и все осмотреть. Мне так хотелось забраться туда, что-то в открытой местности заставляло чувствовать себя… свободно. Это отличалось от покрытыми деревьями склонов дома.

Я пошла к краю пастбищ и выбрала лучшую тропинку вверх. Склон не был отвесным, он постепенно уходил вверх, сквозь камни пробивались одинокие кактусы и колючие кусты, пока их не заменили редкие сосны и можжевельник. Если пойти по холму вдоль деревьев налево, но я попаду на утес. А оттуда будет видно все ранчо, а, может, и часть города.

Я взбиралась, поскальзываясь на камнях, но ботинки все же удерживали меня. Я оглянулась, чтобы убедиться, что дом еще видно. Если я буду идти по этой тропе, то он и не пропадет из виду.

Пот стекал по моему лицу, пока я шла к утесу, и я была рада, что от сосен падала хоть какая-то тень. В тени было прохладнее, и пот освежал спину. Я перевела дыхание, прислонившись к дереву. Я была, наверное, в 150 милях от равнины, но это не впечатляло, ведь я забралась сюда без трудностей.

Как только сердце стало биться медленнее, я пошла вдоль края холма, обходя деревья и камни, медленно поднимаясь все выше и выше. До поляны путь оказался длиннее, чем я думала, я шла около двадцати минут, но деревья, наконец, закончились, и я вышла на плоский утес, возвышающийся над долиной.