Океан - Диана Лилит (2019)

– Моя мать не всегда была такой, какой ты привык ее видеть. Когда-то она была красавицей, имела неплохую работу, старалась жить хорошо изо всех сил. У нее были цели, планы и адекватные мечты. Да, конечно, ее «подростковый» нрав присутствовал всегда, но на тот момент он не превращал ее жизнь в гребаный ад и посмешище. Она умела стойко встречать все трудности и шутить над ними. Моя мать была примером для многих – совсем молодая девушка, что осталась одна на руках с маленьким ребенком в абсолютно незнакомой стране. Она не отчаивалась, добивалась того, чего хотела. Когда мы только переехали в Монреаль, она познакомилась с родителями Леа. Мне было около года, а Леанелия еще тогда не родилась. Ее родители неплохо сдружились с моей мамой. Время шло, через год после нашего переезда в Канаду родилась Леа. С самого детства мы проводили много времени вместе. Ее мать часто оставляла ее у нас. А потом мне исполнилось двенадцать лет, и я не знаю, как долго это накапливалось, но моя мать будто с ума сошла. Сначала ее сократили на работе. Позже вообще уволили. Мужчина, с которым она встречалась, сказал, что женат и не может больше продолжать эти отношения. Она начала выпивать. Сначала понемногу, а потом… Сам знаешь, как это бывает. Чтобы заплатить все налоги, мы влезли в кучу долгов. Я даже не знаю, сколько точно нам одолжили родители Леа. Много. Очень много. Она не могла найти работу, начала водить домой каких-то непонятных мужиков. Сделала уродскую стрижку, покрасила волосы в зеленый, мать ее, цвет! Травка, вечные запои. Мне приходилось подрабатывать везде, где только можно. А маме уже было все равно. Родители Леа, наблюдая за таким раскладом, решили прекратить эту дружбу. В конце концов, они интеллигентные и обеспеченные люди, зачем им портить репутацию подобным знакомством. А раз уж они решили больше не разговаривать с моей матерью, то и Леа запретили общаться со мной. В их глазах я был отражением человека, который подарил мне жизнь. Они думали, что я так же бухаю и курю траву, шатаюсь где попало, еще и Леа затяну. Черт, это просто смешно, – усмехнулся Клемент. – Но она мне сильно нравилась. Я ей тоже. По крайней мере, она так говорила. Поэтому мы часто виделись тайно. А потом Леа стала вести себя странно. Она постоянно обижалась на меня, и это раздражало. В итоге она вообще перестала со мной разговаривать. Я сделал вид, что мне все равно, и обратил внимание на другую девочку. Сейчас это выглядит так смешно, ведь нам было не очень много лет, но все же. Видимо, она решила отомстить мне, начав встречаться с неким Джои, который позже покончил с собой. А вскоре я узнал, что она сбежала куда-то. Как потом оказалось, с садовником, но теперь ты и сам знаешь, кто это. Вот так вот. А я, несмотря ни на что, все равно любил ее. Все больше и больше. Около года назад она даже рассказала мне, почему тогда в детстве обижалась на меня. Как выяснилось, ее родители лгали ей на тему того, что я шучу над ней и что на самом деле она мне вообще неинтересна. На что люди готовы пойти, чтобы уберечь репутацию!.. Я же не виноват в поведении матери, которую не могу вытянуть из этой бездны… Конечно, я сказал Леа о том, что это все бред. Впрочем, она и сама осознала, став старше. Мы остались лучшими друзьями. А пять месяцев назад так случилось… В общем, мы оба поняли, что до сих пор любим друг друга. Она со слезами на глазах говорила, что ей надоел Нико и что он с ней только из жалости, а она хочет искренности. Потом еще эта проблема с картами… Она с детства была азартной. Это как болезнь. С ней трудно что-то сделать. Правда, черт его знает, как теперь вытащить ее из этого ужаса. Той сектой руководят какие-то маньяки. Им хочется денег и крови, и они не отстанут. Хотя, как бы Леа сейчас себя ни вела, пусть даже если она часом ранее, грубо говоря, предала меня, я все равно не оставлю ее. Не знаю, как объяснить, насколько сильно люблю ее. Все эти годы я думал о ней. Только о ней. Я знаю, со мной ей будет куда лучше, чем с Нико. Мне не нужна другая жизнь. Она просто боится своего парня. Боится вашего мнения. Поэтому у нее случился этот срыв. Я не буду сейчас осуждать ее. – Клемент затушил окурок и оставил его в переполненной пепельнице.