Я беду от тебя отведу - Ульяна Динова (2017)

— Что, вот так прямо и сразу? — усмехнулась я, выдёргивая свою ладонь из его руки.

— А что? — продолжал паясничать тот. — Зайдём в кабинет Олежко. У него там руки-ноги в маринаде имеются, а также в холодильнике — печень новорожденных младенцев.

— Понятно. Чёрный юмор такой…

— Угу. Чувствую, нам будет хорошо вместе. Буйство гормонов нельзя игнорировать, это чертовски вредно для женского организма — знаешь ли ты об этом, Офелия?

— Нет, не знаю. Но я знаю, что гораздо вреднее пить и курить.

— Ах, где мои осемнадцать лет… — трагично воздел он очи к потолку и снова обратил на меня ласкающий взгляд своих глаз, похожих на блестящие тёмные маслины. — Ну, так как? Согласна ли принцесса провести незабываемую ночь с лучшим из лучших турецкоподданных?

— Вряд ли… — нахмурилась я. Его шутовская манера клеиться меня сильно раздражала.

— О! Какая строгость! Тебя, наверное, мама так воспитала, да? — захихикал Певунов. — Чтоб до свадьбы ни-ни; но, знаешь, меня это только заводит.

— Возможно, тебе стоит поискать другую девушку для… ну, в общем, ты понял, — посоветовала я ему.

— А может, мне не нужна другая. Может, мне нужна такая, как ты, — настаивал он.

Ну всё. Пожалуй, хватит!

— А мне нужно на занятия.

Я надела тёмные очки, собираясь создать ему проблему с желудочно-кишечным трактом, которая быстро уберёт его с моей дороги.

— Эй, Андрюха! — окликнули его друзья. — Очнись, тебя не хотят. Пошли — с тебя пиво и пачка «Кента».

Вот он что! Значит, гады поспорили на меня!

Певунов изобразил на прощание поцелуйчик.

— Я тебе ещё пригожусь, Аделина, помни об этом; ведь я не кто иной, как Золотой Рыб, — и все это знают. А… ну теперь и ты это знаешь… — небрежно добавил он, оставляя меня наконец в покое.

Впоследствии при встрече он никогда не отказывал себе в удовольствии поиздеваться надо мной, но почему-то происходило это безобразие, как правило, в присутствии его товарищей и только когда я была одна без подруг. Впрочем, Ольга — наиболее опытная из нас во всём, что касалось мужской психологии, — объяснила мне, что это такая стандартная придурь у всех ловеласов-неудачников, на которую не стоит обращать особого внимания.

Правда, вскоре у меня появился настоящий, причём довольно настойчивый поклонник. Он был смешной, странный и вдобавок совершенно некрасивый. Рыжий, нос картошкой и очки — такой вот его портрет. Учился он на моём факультете в параллельной группе. Мы с ним познакомились в библиотеке, и с тех пор он что-то подозрительно часто стал попадаться мне на глаза: в буфете занимал очередь на двоих, пропуская меня с подругами вперёд; в аудитории — когда у нас совпадали лекции, — я постоянно чувствовала, как он смотрит на меня, а встретившись со мной взглядом, махал рукой в знак приветствия. Выходя после занятий, я неизменно натыкалась на его тщедушную фигуру с большой чёрной сумкой, висящей на ремне через плечо, делающей его ещё более чудаковатым. Звали его Павел.

Я упорно не замечала или делала вид, что ничего не замечаю, пока подруги не попытались открыть мне глаза.

— Май, а твой-то чудик там тебя опять поджидает, — как-то раз со смехом сообщила Оля, выглянув в окно в раздевалки, после физкультуры.

— С чего ты взяла, что он мой? — разозлилась я.

— А то не видно, как он на тебя пялится и таскается за тобой повсюду словно верный пёс.

— Да уж… — с досадой пробормотала я. — Это действительно проблема…

— Нет. Это не проблема, — возразила Ольга. — Проблема — это когда никто не пялится.

— Я не планирую никаких романов, мне сейчас не до них, и вообще… — я с немой мольбой посмотрела на подругу, будто в её силах было избавить меня от навязчивого поклонника.

— Короче, признайся, что он просто не в твоём вкусе, — догадалась она. — Да называй уже вещи своими именами.