Она не успела пройти и трёх шагов, как наткнулась на таз с водой, стоящий на табурете, и выронила на пол свечи, которые держала в руках.

Священник, нахмурившись, молча смотрел, как та собирает рассыпанные свечи, а я тем временем потихоньку «сканировала» его организм. Как ни странно, стены церкви не являлись препятствием к совершению данных моих действий.

— А ещё у вас сейчас начнёт чесаться левая ладонь, — сказала я священнику.

Он схватился за руку и почесал её, с удивлением глядя на меня.

— Это к деньгам, — улыбнулась я; меня всё ещё забавляла эта невинная шалость. — Мне нужен какой-нибудь больной человек или животное, — попросила я.

— Что? — испуганно, спросил священник.

— Ладно, обойдёмся. Скажу про то, что есть. Вот у вас, например, имеется недуг, который является следствием давней травмы. Скорее всего, он мучает вас с детства. В крестце и поясничном отделе вашего позвоночника сидит опухоль — без операции она растёт и постепенно захватывает костную ткань; не хочу вас пугать, но есть серьёзная опасность перерождения её в саркому.

— Как…

— Я вижу её и могу убрать. Всего лишь за одну минуту. Верите? Для меня это так же просто, как для вас прочитать молитву.

— Ты рассказывала, что умеешь исцелять…

— Так вы согласны? — нетерпеливо спросила я.

— Согласен, — неожиданно быстро согласился он.

— Вот и всё. Больше она вас беспокоить не будет, — пообещала я священнику, избавив его от долго мучающей многолетней проблемы. У меня на это ушло не более тридцати секунд.

Он недоверчиво посмотрел на меня, сел на стул, потом встал и снова сел, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Неужели, правда не болит? — потрясённо спросил он.

— А вы что чувствуете? — улыбнулась я.

— Абсолютно ничего, — сказал он. — И именно это-то и удивляет…

— Вы можете обратиться к врачу и убедиться в том, что опухоли больше нет.

— Просто поразительно… — произнёс священник. — Я никогда ещё не сталкивался с людьми, подобными тебе. Церковь не признаёт экстрасенсов, причисляя их к противникам Божьей Веры, хотя до сегодняшнего дня лично я всегда придерживался убеждения, что по большей части вся современная плеяда магов и целителей представлена обычными шарлатанами, ну и, за малым исключением, не совсем психически здоровыми людьми.

— А что вы думаете по поводу меня?

— После того, что я услышал и увидел, и даже испытал… Я пока затрудняюсь дать точное определение этому явлению.

— Я не думаю, что я экстрасенс, — сказала я. — Но я вынуждена напомнить вам о том, что вы обещали сохранить в тайне моё обращение к вам.

— Конечно, я ведь дал слово… Но если ты можешь делать добро, исцеляя болезни, то почему ты считаешь, что твой дар происходит именно от дьявола?

— А разве каждый человек не должен сам нести свой крест? Ведь так учит церковь? То, что я делаю, не является вмешательством в чужую судьбу?

— И это тоже верно говоришь. Но всё равно… Это так удивительно… Как я понял из твоего рассказа, точно так же, как исцелять, ты можешь и разрушать?

— К сожалению, именно так. В этом и заключается основная тяжесть моего бытия. Это какое-то проклятье. Никогда не позволять себе расслабиться, распуститься, дать волю своим чувствам, чтобы не причинить вред окружающим. В самом начале, когда всё это только проявилось во мне, я так радовалась, считала себя исключительной, особенной, что ли… Но сейчас я чувствую, что слишком устала от каждодневной борьбы с собой. Мой дар содержит в себе очень много побочных сложностей, о которых я не задумывалась раньше. Это становится непосильной ношей для меня.