Я беду от тебя отведу - Ульяна Динова (2017)

Не без опаски я поднялась на залитую солнцем мансарду. Здесь было всё совсем по-другому, нежели внизу. Моему взору предстала огромная комната, больше похожая на просторный зал. Минимум мебели. Точнее, почти полное её отсутствие. Лишь низенький чёрный диван посреди комнаты и шесть плоских экранов, подвешенных по периметру прямо под потолком — вот и всё что было в комнате. Возле стены по центру стояли два динамика внушительных размеров. Противоположная стена была застеклена от пола до потолка, отчего вся комната хорошо освещалась, а на улицу открывалась шикарная панорама. Меня поразило, что в этой комнате практически игнорировалась какая-либо цветность, за исключением контрастного преобладания чёрно-белых тонов. На полу — чёрное ковровое покрытие. На белых стенах висело несколько абстрактных картин непонятного содержания, также выполненных чёрным по белому. Я растерянно перевела взгляд на Лауру. Сидя на корточках, она вставляла диск в привод плеера, продолжая с интересом наблюдать за моими перемещениями по комнате. Поборов робость, я осторожно подошла к огромному окну и заглянула вниз: по Садовому кольцу медленно ползли потоки машин. Внезапно — кажется, впервые за всё время моего пребывания в этом городе — в мою голову пришла некая здравая мысль: «Господи, что я здесь делаю?» Я уже собиралась задать этот вопрос своей новой знакомой, как неожиданно у меня за спиной громко заиграла быстрая, ритмичная музыка. Вздрогнув, я обернулась — и застыла с открытым ртом.

Лаура освободилась от обуви и сбросила с себя шаль прямо на пол. Послав мне чарующую улыбку, она сорвалась с места и стремительно закружилась по комнате в каком-то безумном энергичном танце. Я уставилась на неё, не в силах произнести ни слова. Подобно большой чёрной птице, взмахивая руками, точно крыльями, она порхала в стенах этого непонятного чёрно-белого помещения. Её танец представлял собой сочетание балетного искусства и акробатического мастерства. У неё была отличная растяжка, и в прыжке она делала такие безупречные шпагаты, опасные сальто и другие сложные элементы, которым наверняка позавидовали бы мастера спорта по гимнастике. Я, как заворожённая, смотрела на это неожиданное представление и не могла оторвать взгляда. Периодически у меня даже буквально глаза на лоб вылезали, ибо это действительно был очень странный танец. Что-то не так было с этой комнатой или, может, с самой Лаурой. Двигалась она так, будто закон земного притяжения был для неё не писан. Словно теряя невесомость, летала по комнате, или какая-то неведомая сила подбрасывала её вверх. Пару раз с разбегу она запрыгнула на стену и, пробежавшись по ней, приземлилась на пол, сделав сальто назад. Наконец, выбежав на середину комнаты, Лаура принялась крутить фуэте с такой нереальной скоростью, что её практически не было видно; до меня доносился лишь лёгкий ветерок, а её быстро мелькавшая тень казалась бесплотным духом из потустороннего мира. Она танцевала босиком, но при этом легко вставала на пальцы ног, как балерина на пуантах. Мне трудно было поверить в то, что человеческое тело способно выделывать такое. Когда она пробегала мимо меня, я могла видеть её лицо. Оно постоянно менялось. То в нём отображалось исступление, то боль, или же в её глазах загорался огонь ненависти, то страсть, то нежность и ещё столько много всяких разнообразных эмоций и чувств, что трудно передать словами. Лаура выражала себя в танце на все сто процентов, выплёскивая в своих движениях всё, что хотела, но не могла сказать. Она обладала абсолютным талантом к перевоплощению и превосходным чувством ритма. Я никогда ещё не видела столь прекрасного эмоционального выступления. Музыка закончилась, Лаура упала на пол в изнеможении и полминуты лежала как мёртвая, не шевелясь.

— Ну как? — тяжело дыша, спросила она, поднимаясь. На лбу у неё блестели капельки пота.