Дрянь - Софья Ролдугина (2018)

Когда молодые люди достигли, наконец, порога часовой мастерской, из нее как раз выходила какая-то молоденькая дамочка весьма приятной наружности, явно состоятельная и немаловажная персона, так как сам хозяин-мастер этой лавочки провожал ее до дверей и уважительно раскланивался на пороге, забавно потряхивая в воздухе тонкими, как паутинки, серебристо-серыми волосами. Дама же отвечала на его церемонный поклон лишь сдержанным вежливым кивком. В ней, должно быть, смешалось немало кровей, что и отразилось на ее экзотичной, но, одновременно, очень близкой к северным представлениям об идеалах красоты внешности.

— Мадам, — проникнувшись важностью момента, Элоиз за неимением шляпы стянул с головы бандану, покрывавшую его роскошную шевелюру, широко улыбнулся и галантным жестом пропустил даму. Только в его сторону она даже не посмотрела, а уделила крупицу своего высокого внимания почему-то Лауритцу, растерянно замершему рядом со своим спутником, и даже одарила его очаровательно-загадочной полуулыбкой, прежде чем пройти мимо, шелестя пышными, развевающимися шелковыми юбками.

— Какая женщина… Я бы пересчитал ее юбчонки, — шепнул Эльза лекарю на ухо, когда прекрасная незнакомка удалилась.

— Тебе же говорили, что здесь это еще более не принято, чем где-либо еще. Поймают на распускании рук — церемониться не станут, как у нас, а сразу ампутируют что-нибудь.

— Да ладно тебе… Уж и помечтать нельзя. Я ж знаю, что тут красотки есть, да не про нашу честь… Хотя, тебе хорошо говорить, на тебя она та-ак посмотрела… Интересно, почему?.. Может быть, это все из-за докторской треуголки? Многим нравятся приезжие интеллигенты… Слушай, а давай мы тебя на невольничьем рынке продадим, а? Ты парень еще молодой, рыжий, это как бы в диковинку, еще и врач… Да я сорву на тебе большой куш! Нет, не хочешь? Ну, ладно… Доктор Ларри, а дай-ка мне свою шляпу поносить!

— Не дам, обойдешься, мастер Эльза.

— Ну и зануда. Зажимистый зануда.

Про них впору было писать новую сказку «Красавица и Зануда». Вернее, «Красотка… и Наседка», как в насмешку прозвала судового врача капитан Шивилла.

Хозяин часовой мастерской увидел в них (по крайней мере, в чистеньком и отутюженном паиньке-докторе) людей в меру состоятельных, поэтому сразу уделил максимум внимания лекарю, желавшему обзавестись часами. Рыжему гражданину Королевства показали много разных достойных образцов часового искусства, из драгоценного металла и из бронзы, стальных, похожих на какое-то оружие, и инкрустированных каменьями, как дамская брошь, со створками из черепахового панциря и слоновой кости… Ему все нравилось, но и, одновременно, все было что-то не то. Ничего не вдохновляло.

Говорили, что подходящие часы не нужно слишком тщательно искать, они должны найти тебя сами. Как только ты возьмешь их в руку, то сразу поймешь, что они должны принадлежать именно тебе, а не кому-то другому… Только если тебе их не подсунул на шестнадцатилетие отец, потому что посчитал, что именно их покупка будет рациональна для семейного бюджета. А ты взял и обрадовался вне зависимости от того, понравилось тебе или нет, только из вежливости и ради того, чтобы не обидеть родителей…

Следующим в руки Лауритца попал гораздо более занятный хронометр. Судовой врач взвесил часы в руке, они были крупными — занимали почти всю ладонь, и довольно массивными. Впрочем, он ведь и не девица, чтобы гнаться за тонкостью и изяществом подобного аксессуара… Створки часов были выполнены из чуть тронутого чернением серебра и с обеих сторон украшены гравировкой. В две окружности были заключены две перенесенных на плоскость полусферы, миниатюрное изображение карты звездного неба. В этот предмет Лауритц влюбился с первого взгляда и уже знал, что купит именно его, хотя еще даже и не взглянул на циферблат. Эту симпатию сразу заметил и часовых дел мастер.