Дрянь - Софья Ролдугина (2018)

Лауритц почувствовал себя слегка некомфортно. Он привык вытаскивать людей, стоящих на краю могилы, а не отправлять их на тот свет, и психологический барьер, возводимый годами, сломать было уже невозможно. Тем не менее, судовой врач собрался и, очень серьезно подойдя к вопросу, перечислил основные «мишени» на человеческом теле, осторожно очерчивая их клинком, как указкой, на теле морячки, которая словно специально для этого здесь и встала. Шея… Подмышки… Левое межреберье… Подреберье… Живот… Пах… И, как бы странно это ни звучало, Ларри готов был поспорить, что девушке было… приятно, когда острие сабли мягко, как кончик пера, касалось впадинки между ее ключицами или очерчивало плавную дугу между ребрами под левой грудью. Впрочем, урок занимательной анатомии продлился всего несколько минут, затем же Шивилла перешла от теории к практике. Нужно было перестать точить лясы и отработать хотя бы пару основных ударов и, что даже более важно, приемов защиты, чем они и занялись.

Спустя определенное время подобных занятий Ларри узнал о себе много новых интересных фактов. Например, то, что оружие он держит то так вилку, то как веер, то, вообще, как вязальную спицу (хотя откуда капитанше могла быть известны еще и техника вязания на спицах — непонятно). И что руки его золотые у него растут вовсе не оттуда, откуда он думал всю свою сознательную жизнь, а демонстрируют альтернативную анатомию… Хотя и научиться он тоже успел некоторым полезным вещам.

— Ну-с… — выдохнула Гайде, во время небольшого перерыва откидывая со лба чуть влажные от пота волнистые пряди. Здесь стало, действительно, жарковато, пусть косые лучи утреннего солнца еще не успели прогреть воздух над водой. — Предположим, ты хочешь убить меня, Ларри, — веселое, жизнерадостное начало.

— Мне не хотелось бы вас убивать, мадам капитан.

— Какой ты зануда… Это же не по-настоящему. Да, к тому же, у тебя бы это никогда не вышло, даже если бы ты правда хотел.

— Все равно… Противника необязательно убивать. Давайте лучше предположим, что я хочу вас обезоружить с целью взять потом в плен, идет?

— Хммм… В плен? А что ты будешь со мной там делать, сэр доктор? — хитро поинтересовалась рыжеволосая.

— Перевязывать несмертельные раны, которые нанес вам до этого в бою, вестимо, — улыбнулся Лауритц.

— Идет. Так уж и быть, я согласна, — рассмеялась Шивилла и вдруг, кажется, совершенно некстати поинтересовалась: — Лауритц… Скажи, а у тебя есть отец?

— Конечно, мадам. Мы, доктора, знаете ли, такие же люди, почкованием не размножаемся.

— Ох, очень смешно, щас помру от смеха… Так твой папенька разве не считал, что каждый порядочный юноша обязан уметь сражаться?

— Нет, мой отец считал, что порядочному юноше для полного счастья будет достаточно всего лишь уметь считать деньги.

— Он был беден?

— Вовсе не сказал бы… И не «был», а «есть». Он сейчас вполне себе жив и спокойно здравствует сейчас в окрестностях Мриолана.

— Тогда почему вы сейчас не сидите с ним в славном стольном граде и не считаете вместе семейные деньги? Я все помню про любовь к морю и все такое… Но почему родители вообще отпустили от себя такого наследничка?

— Потому что я — младший сын. Ни земли, ни наследства, как такового, мне не положено. А те деньги, которые я получил от отца на совершеннолетие, я сразу же вложил в свое образование.

— Да, давненько это было… Это тебе было тогда восемнадцать…