Единственной, кто была не на взводе и улыбалась во все тридцать два зуба, была ундина. У нее хорошее настроение только от осознания того, что мне сейчас наваляет повстречавшийся зомби. До чего гадостная личность! И что я ей сделала, чтобы она так радовалась моим несчастьям, непонятно.

Мы рассредоточились и двинулись к деревне. Я, как меня и «просили», слегка приотстала. Не попросили, попросту приказали, и ослушаться приказа из-за ошейника я не смогла. Клятвенно пообещала себе: если выживу в этой заварушке, засяду за учебники и во всем разберусь. Найду куда приложить свои невостребованные силы и как избавиться от связи фамильяр-хозяин.

Я осторожно следовала за бойцами моей команды, как договаривались, в нескольких шагах от них. В какой-то момент я заозиралась: вампира впереди не было. Я же только что шла за ним!

Он крался сзади.

Сила схватила меня за ошейник и дернула.

Я пала перед ним на колени ниц, чуть не расплющив нос о влажную землю. Заклинание подчинения держало меня в позе «кающейся грешницы», не давая подняться. Вампир, убедившись, что его никто не видит, в особенности верчелф, подошел ко мне и присел на одно колено. Злобно откинув волосы назад, я посмотрела на Демона.

Наши глаза встретились — мои карие с ярко-красными вампирскими. Я не выдержала первой и отвернулась, потому что даже этот взгляд пожирал меня и раздевал. Скользил по мне, задевая за детали одежды, стремясь оголить. Неуютно. Закон подчинения сжал волю в кулак. Чувство надлома, страха, а где-то внутри медленно, как фитиль, тлела злоба и пробивались первые робкие ростки бунта.

Тонкая рука схватила меня за подбородок и задрала голову вверх. С каким-то извращенным удовольствием Демон проговорил:

— Сиди здесь и не двигайся, пока я за тобой не приду.

После он просто ушел, бросив меня на поляне, примороженную к земле в позе лягушки. Ни разу не оглянувшись, вампир пошел догонять своих, вскоре все скрылись за бревенчатой изгородью деревни.

— Вот гад, бросил меня одну! В одиночестве гораздо страшнее, чем в компании толпы мертвецов. Кажется, моя безопасность его не волновала.

С усилием попыталась воткнуть меч перед собой и, опираясь на него, подняться, но не получалось, ноги как будто отключили, я их вообще не чувствовала. Сдавшись, уселась поудобнее и, скрестив руки на груди, стала придумывать план мести, особо изощренный и неудобоваримый для вампира. Но мало что смогла придумать, круг моих возможностей был ограничен: что можно сделать уже мертвому? Надо пораскинуть мозгами пошире.

Спустя сорок минут я так ничего и не придумала, но со мной произошли странные изменения. Внезапно я почувствовала свои ноги: сначала закололо лодыжки, потом боль дошла до колен. Я вскочила и тут же рухнула в траву. От долгого сидения в неудобной позе ноги затекли, их скрутило судорогой. Лежа в сухой траве, я поняла: что-то случилось. Или вампир умер (что полный бред — он и так давно мертв), или расстояние между нами слишком большое, и подчинение на меня больше не влияет. Я просто обязана все выяснить теперь, когда свободна, иначе лопну от любопытства и волнения.

Но сначала надо подготовиться к встрече с неизвестностью. Я открыла сумку, висевшую через плечо, покопалась в ней и достала пару собственноручно изобретенных приспособлений. Неприятно то, что сразу придется их проверять в реальном бою, надеюсь, все сработает. Зажав по горсти сюрпризов в каждой руке, я на полусогнутых бросилась к деревне.

Вокруг пусто, голые безлюдные улицы — ни собак, ни людей. Деревня вымерла: коровы не мычат, куры не кудахчут, собаки за забором не лают. Слепые ставни, черные проемы дверей и окон. А между тем деревня большая и богатая, можно сказать, не деревня, а маленький городок.

Легкий трепет ошейника. Налево. Значит, вампир где-то в той стороне.

Так, бой идет на другой стороне деревни, меня притягивает к хозяину за ошейник — я слышу его зов.