Изменить судьбу - Юлия Богатырёва (2018)

Выполнив все дела, я пораньше лег спать, ведь завтра предстоял довольно сложный день.

Пятница, 26 марта 2004 г.

Ольга

Я проснулась с ощущением, что сегодня мне предстоит какое-то сложное испытание и, вот, спустя несколько секунд, вспомнила, что после академии Адам все-таки потащит меня к гадалке, хотя я вообще-то не помнила, чтобы давала свое согласие на это мероприятие — я всего лишь сказала, что подумаю. Но спорить с Идолбаевым всегда было себе дороже — все равно добьется своего не сегодня, так завтра. Так что я решила покончить с этим поскорее и согласилась съездить к ясновидящей после учебы.

Хроническая усталость по-прежнему мучила меня, но теперь я старалась следить за собой и не демонстрировать ее так явно, чтобы не беспокоить друзей. Тимур пробовал еще разок вытащить меня куда-нибудь развлечься. Я бы пошла, но, как назло, в последние несколько дней у родственников прибавилось работы, так что мне приходилось чаще бывать дома, и я едва успевала проведать Адама, не то что куда-то пойти с Тимуром.

Адам сегодня впервые появился в академии после длительного отсутствия, и я почувствовала себя намного более комфортно, когда он снова занял соседний со мной стул. Пары в его присутствии пронеслись как один миг, и настала пора выдвигаться в сторону офиса ясновидящей (друг рассказал мне, что ее зовут Наталья Юрьевна Новикова). Меня тут же охватили сомнения и неуверенность в правильности этого похода. По правде говоря, мне ужасно не хотелось ехать, но говорить об этом любимому я не решилась — я ведь уже пообещала, что поеду и нарушить свое обещание мне не позволяла совесть. Однако мой друг и так все заметил и, пока мы шли к метро, спросил напрямик:

— Оль, что это за кислое выражение лица? Улыбнись, я же тебя не на казнь веду, в конце концов.

Я выдавила из себя подобие улыбки, но, к сожалению, этот настыряга не успокоился и продолжал меня доставать:

— Разве это улыбка? Такой только детей в детском садике пугать. Улыбнись по-настоящему — весело произнес он, при этом обеспокоенно заглядывая мне в глаза.

— Адам, отстань — не выдержала я — мне и так несладко. Не до улыбок мне сейчас, ясно? Господи, поскорей бы уже вечер наступил.

Парень нахмурился:

— Оль, в чем дело? Почему ты такая напряженная?

— А разве непонятно? Я с самого начала не хотела ехать ни к каким гадалкам — экстрасенсам, но ты меня заставляешь — я тяжело вздохнула — я еду только потому, что тебе пообещала. Но это не значит, что я обязана делать счастливое выражение лица.

— Оль, слушай, я же для тебя стараюсь! У тебя есть какие-то другие предложения по решению твоей проблемы? Я готов их рассмотреть. Нет? Тогда будем делать то, что я сказал! — вспылил друг, сердито посмотрев на меня.

— Так я разве отказываюсь? Я же еду, видишь? — недовольно буркнула я и добавила едва слышно, так что сама себя с трудом расслышала — но прыгать от радости по этому поводу ты меня не заставишь.

Однако Адам все прекрасно услышал и остановился как вкопанный, вынуждая тем самым и меня остановиться:

— Соколова, немедленно прекрати трепать мне нервы — тихо произнес он, угрожающе нависнув надо мной — Если у тебя есть какая-то реальная причина, из-за которой ты так не хочешь ехать, то, будь добра, поделись ею со мной, пока мы еще никуда не уехали. Ну?

Я угрюмо промолчала. У меня не было никаких реальных причин, одни лишь смутные сомнения и страхи. Но вряд ли мой друг сочтет их достаточным основанием для отмены визита к ясновидящей. Не дождавшись ответа, Адам вдруг обнял меня, и устало вздохнул:

— Дорогая моя, ну почему ты так не хочешь к ней съездить? Чего ты боишься?

— Я не боюсь — неубедительно запротестовала я, чувствуя, как его сила и тепло окутывают меня со всех сторон, и мне становится гораздо легче.

— Боишься, я же вижу — мягко возразил он. Я обняла его в ответ и покрепче к нему прижалась: