Изменить судьбу - Юлия Богатырёва (2018)

После завтрака я убедился, что Маринэ из своего отца вьет веревки и вовсю этим пользуется: ей потребовалось каких-то две минуты, чтобы убедить его дать разрешение оставаться в их доме сколько угодно и делать все, что захотим (в пределах разумного, конечно)! Я даже на какое-то мгновение пожалел, что не родился девушкой — может быть тогда и мой отец был бы посговорчивее, если бы я действовал как она?.. Да нет, это вряд ли…

Как бы там ни было после отбытия предков моей невесты, мы остались в том же составе, что и были вчера. И, разумеется, моя неугомонная невестушка тут же придумала, чем нам заняться: посетить водохранилище. Это предложение, я сразу категорически отверг: хватит с меня прогулок, вчера уж нагулялся! На фоне первого, второе предложение невинно поиграть в беседке в настольные игры, звучало гораздо более заманчиво и лучше подходило для того, чтобы осуществить, наконец, то, зачем мы сюда приехали.

И вот я шел за Маринэ к каким-то кустам с мелкими лиловыми цветочками и пытался собраться с силами для решающей беседы. Мы скрылись за кустами от глаз друзей и остановились друг напротив друга. Я попробовал вспомнить ту речь, что мы с Ибрагимовым готовили специально к этому случаю, но в мозгу всплывали лишь какие-то разрозненные куски и обрывки от нее. Девушка, видя мою нерешительность, ободряюще улыбнулась и любопытно сверкнув глазами, проговорила:

— Ну хорошо. Вот мы и здесь. О чем ты так упорно хотел со мной поговорить?

Я глубоко вздохнул, как перед прыжком в глубокий омут и начал:

— Маринэ, я очень долго собирался с силами, чтобы провести с тобой этот разговор и все равно не знаю, как начать… Мне надо сказать тебе одну важную вещь, но я боюсь, что ты плохо ее воспримешь. Знаешь, Маринэ, ты очень хорошая девушка. Ты умная, веселая, обаятельная и невероятно красивая! Любой парень, окажись он на моем месте, плясал бы от радости, что ты будешь его женой. И, честное слово, я тебя очень люблю как друга или даже как сестру, ведь мы с тобой во многом схожи, да ты и сама знаешь… — я запнулся, не представляя как еще по выражению Ибрагимова можно «подсластить пилюлю» — Поверь, я очень дорожу нашей дружбой и не хочу, чтобы она разрушилась из-за того, что я сейчас скажу…

Девушка уже давно перестала улыбаться и с каждым моим словом хмурилась все больше, а под конец моего монолога ее терпение, видно совсем истощилось:

— Адам, перестань тянуть кота за хвост! Говори прямо, что там у тебя случилось! — ее голос зазвенел от напряжения, и я ее отлично понимал: сам я тоже терпеть не мог ходить вокруг да около, но Ибрагимов убедил меня, что Маринэ надо как-то психологически подготовить к неприятному известию — вот я и выдавливал из себя каждую фразу «подготовительного этапа». Однако, судя по голосу и лицу, девушка уже прониклась серьезностью момента, так что теперь надо было переходить к основной части моей речи. Я вздохнул поглубже и признался:

— Маринэ, я люблю другую девушку и поэтому не могу на тебе жениться.

Услышав это, моя собеседница, резко опустила голову вниз и взметнувшиеся длинные волосы не дали мне разглядеть выражение ее лица, но только я открыл рот, чтобы пояснить, как это получилось, девушка вдруг вкинула голову, серьезно посмотрела мне в глаза и слегка улыбнулась. Я опешил от подобной реакции, вообще-то я ожидал совсем другого, а она тем временем доверительно проговорила:

— Это ничего, Адам. У нас до свадьбы еще много времени, аж целых шесть лет. За это время все что угодно может произойти. Кто тебя знает, может, за эти годы ты еще раз десять успеешь влюбиться и остыть к десяти разным девушкам.

Мне сразу стала понятна ее реакция и, чувствуя себя последним подонком, я поспешил ее разубедить:

— Нет, Маринэ, ты не понимаешь. Эта любовь не пройдет ни через шесть лет, ни через десять. Это на всю жизнь. Если бы я не чувствовал, насколько у нас с Олей все серьезно, я бы никогда не позволил себе тревожить тебя этим разговором…