Изменить судьбу - Юлия Богатырёва (2018)

Мужчина, к счастью, не заставил себя долго упрашивать и сразу преступил к своей работе. Быстро осмотрев повреждение, он полез в чемоданчик и смазал его какой-то мазью, а затем наложил на конское колено специальную повязку. Сделав свое дело, он попрощался и ушел, оставив мазь и пообещав, что при правильном уходе колено должно зажить через неделю. Я вздохнула с облегчением и с улыбкой посмотрела на Адама. Он тоже мне одобрительно улыбнулся. А довольный конюх подскочил и принялся выражать свою благодарность:

— Ой, спасибо, девушка, уже и не знаю, чтобы я делал без вас. Эта скотина слушается только свою хозяйку. Просто чудо, что он позволил вам так близко к нему подойти, да еще и выполнить за меня всю мою работу!.. Даже не знаю, как вас благодарить…

— Да не за что, мы рады были помочь. У вас и так много дел, а Али-Абай, наверное, голодный. Может, принесете ему чего-нибудь поесть? — отозвалась я, легонько поглаживая Али-Абая по крупу. Конюх радостно кивнул и убежал за кормом. А я уже хотела отойти от коня, но тут мой взгляд зацепился за свеженаложенную повязку, и мне пришло в голову, что это еще не вся помощь, которую я могла бы оказать. Положив обе ладони на коня, я послала ему образ, как я закачиваю целительную энергию в его поврежденное колено, сопроводив все это вопросительной интонацией. От него в ответ прилетела волна удивления, но отказа я там не уловила, поэтому осторожно присев перед конским копытом, я позвала исцеляющую силу и легонько приложила руки к повязке. Конь всхрапнул, переступил с ноги на ногу, но не делал попыток вырваться, так что я за пять минут беспрепятственно влила в него целительную энергию и завершила сеанс. Тут и конюх с овсом вернулся и насыпал Али полную кормушку.

— Оль, я думаю, ты сделала здесь все, что могла — проговорил Адам — Ты не устала?

— Немного — призналась я.

— Тогда пойдем в дом. Думаю, наши друзья уже скоро должны вернуться.

Я согласно кивнула, и мы покинули конюшню.

Как выяснилось, мы успели вовремя: нам пришлось просидеть на ставшем почти родным диванчике совсем немного, прежде чем Эльдар Наумович с Маринэ и Тимуром вернулись. Маринэ была по-прежнему без сознания (хотя Тимур и сказал, что в больнице она ненадолго пришла в себя), на левой ноге у нее «красовался» свеженаложенный гипс. Отец в нашем сопровождении отнес дочь в ее комнату, уложил на кровать и попросил нас:

— Ребята, побудьте пока с ней, ладно? Мне пришлось так внезапно уехать, что я совсем забыл забрать Марту Измайловну от подруги. Я съезжу за ней, а вы пока приглядите, чтобы с Маринэ еще чего-нибудь не случилось. Договорились?

Мы синхронно кивнули. Едва за мужчиной закрылась дверь, Тимур тут же посмотрел на меня требовательным взглядом:

— Ну что, Оль, гипс наложен. Теперь ты готова ее лечить?

— Да, давай попробую — согласилась я и подошла к изголовью кровати. Призвав целительную силу и осторожно приставив ладони к голове девушки, я привычно сосредоточилась на дыхании. Но тут Маринэ вдруг открыла глаза и, узрев, кто именно находится рядом с ней, оттолкнула мои руки:

— Ты!!! Не трогай меня! Убирайся из моего дома! Не желаю тебя больше видеть! — закричала она, гневно сверкая глазами. От неожиданности я растерялась и даже не знала, что сказать, поэтому молча сделала несколько шагов в сторону, надеясь, что хоть это ее немного успокоит, но разъяренная девушка и не думала успокаиваться — Уж теперь-то я знаю, какая ты на самом деле, Ольга Соколова! Ты обманом втерлась ко мне в доверие, а сама украла у меня жениха и все это время потешалась надо мной за моей спиной, подлая тварь!!! — я опустила голову, каждое ее слово било меня, словно пощечина.

— Хватит! — вмешался Адам — Маринэ, следи за тем, что говоришь!