Изменить судьбу - Юлия Богатырёва (2018)

Это оскорбление чуть не стало для Адама последней каплей, которая переполнила чашу его терпения. Я едва успела схватить его за руку и дернуть назад, иначе бы безобразной драки в столовой Шагировых точно было бы не избежать:

— Адам, — обратилась я к своему любимому парню, стараясь голосом, глазами, руками влить в него свое спокойствие — не реагируй на эту провокацию. Смотри на меня. Я же не реагирую, видишь? Просто пропускай мимо ушей.

— Нет, Оль, такое нельзя спускать с рук — яростно отпарировал друг — Он же тебя оскорбил! И меня, кстати, тоже! Но я-то ладно, мне по жизни достается. А тебе за что? Он задел твою честь и обязан извиниться!

— Нет, дружище, ты не прав. Оглянись вокруг: видишь, как окружающие на него смотрят? Своими словами он оскорбляет не нас, а себя. Он сам себя ставит в дурацкое положение. А ты будь выше этого — убеждала я Адама, параллельно я стараясь достучаться до его души и погасить его ярость.

Любимый, кажется, немного пришел в себя и осмотрелся по сторонам. Увидев ошарашенные лица, он понял, что я во многом права и разжал руки. Однако, похоже, что и Мансур Адамович успел последовать моему совету и увидеть какое отрицательное впечатление произвело на окружающих его выступление. Но вместо того, чтобы успокоиться, мужчина разъярился еще больше и начал нападать уже на меня:

— Ах ты, подлая тварь! Это так ты отплатила мне за мое гостеприимство?! Вон как сына моего охомутала!! Он тебя слушается, словно дрессированный! Загипнотизировала его, да? Быстро признавайся, что тебе понадобилось от нашей семьи, стерва!!!

Выслушивать это было неприятно, но злые слова меня не слишком задели, так как такая реакция со стороны Идолбаева-старшего была вполне ожидаема и я успела к ней внутренне подготовиться, выстроив вокруг себя зеркальную сферу еще в самом начале разговора. Поэтому, нисколько не реагируя на яростный и оскорбительный тон, я шепнула Адаму:

— Не вмешивайся. Я с ним поговорю — и с достоинством повернулась в сторону его отца — Мансур Адамович, своими оскорблениями вы ничего не добьетесь. Пока вы будете так кричать, мы не придем ни к какому разумному соглашению. Давайте все обсудим как взрослые люди. Не нужно устраивать из нашего общения балаган. Я люблю вашего сына и кроме него мне больше ничего не надо от вашей семьи. Но я была бы вам признательна, если бы вы проявили уважение к его решению и согласились на расторжение брачного договора.

— Ага, щаз-з-з! Разбежалась! Ты наверняка какая-то аферистка. О-о-о, я знаю таких как ты! Признайся, прежде чем крутить романы с этим оболтусом, ты уж точно выведала из какой он семьи и что тебе может обломиться, если он на тебе жениться, да? Не сложно догадаться, что тебе на самом деле нужно. Сколько ты хочешь? Я готов заплатить тебе, сколько попросишь, лишь бы ты оставила моего сына в покое, мерзкая мошенница!

— Не смей ее так называть! — опять не выдержал мой друг.

— Не лезь, болван, я не с тобой разговариваю! — тут же «приласкал» парня «добрый папочка».

Хоть я и была готова к тому, что отец Адама будет от меня не в восторге, такого безумного предположения я как-то от него не ожидала. Предложение о деньгах было явной провокацией, с целью вывести меня из равновесия и заставить играть по его правилам. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Только теперь я увидела, как много Адам унаследовал от отца: смотреть в разъяренные черные глаза было невыносимо страшно, но я должна была справиться с взрывом негативных эмоций, летящих мне в лицо и не показать своего страха ради Адама. Собрав все внутренние силы, я выпрямилась и холодно произнесла:

— Мансур Адамович, придите в себя. Неужели вы не видите, что унижаете сейчас не меня, а себя? Вы ведете себя недостойно и, боюсь, в данный момент вашему сыну и жене стыдно за вас перед хозяевами…