Девичья башня - Самид Агаев (2018)

Но Ормузд его не слышал, потрясая кулаками, он кричал:

– Когда же демоны с распущенными волосами приблизятся с востока, появится черное знамение и на озере Фраздан родится Гушедар, сын Зороастра. Он соберет воинов из всех арийских стран, и он три раза разобьет демонов, а на помощь ему придут Сраоша и его ангелы, и разорят языческие храмы. И кончится время волка, и наступит время агнца.

По небу прокатились первые рокоты грома, заглушив голос Ормузда. Одна за другой стали вспыхивать молнии, освещая облака изнутри.

– На землю придет время мира, но люди утратят веру и через это Ариман обретет такую силу, что вновь восстанет и освободит из оков своих драконов, которые погубят третью часть живущих людей.

Дождь заливал поверхность смотровой площадки. Али посмотрел на Ормузда и с изумлением отметил, что дождевые струи огибают его фигуру. Али стал отступать в укрытие к лестнице.

– А дева, купающаяся в озере Касаве, зачнет от семени Зардушта, упавшего в озеро и родит сына, победоносного Саошианта. Мессию, пророка, который спасет мир.

Это были последние слова, которые слышал Али, он стал спускаться по каменным ступеням. До его слуха еще доносились звуки его голоса. Ормузд продолжал еще вещать, но Али был уже не в его власти.

* * *

– Робер, Робер, вставай, вставай же окаянный.

Мария, наконец, растолкала военного пенсионера, тот сел на своей узкой койке и сонный смотрел на женщину ничего не понимающими глазами.

– Что случилось? – наконец молвил он, разлепив губы.

– Беда случилась, вот, что случилось? Ладу нашу арестовали, папский легат увез ее к себе в усадьбу.

– Мне очень жаль, – сказал Робер, намереваясь завалиться набок.

– И это все, что можешь сказать? После всего, что она для тебя сделала, – гневно сказала Мария. – Неблагодарный ты человек.

Упрек окончательно разбудил солдата.

– А что такого она для меня сделала? – поинтересовался Робер.

– Как что? Вместо того, чтобы нищенствовать в Генуе, ты живешь в Константинополе, имеешь работу, получаешь жалование.

– Я вообще-то думал, что всем этим обязан тебе, – заметил Робер.

– Да, но, если бы не она, разве предложила я бы тебе ехать со мной, бестолковый.

– Ну, если так, – согласился Робер, постигая женскую логику.

– Вставай тогда. Поехали, бери оружие.

– Куда? Какое оружие? У меня нет оружия. Я работаю привратником в церкви.

– Вот, я тебе даю, – Мария сунула ему клинок.

Робер с изумлением разглядел в полутьме тусклый блеск стали. Он несколько лет не державший в руках оружия, с удовольствием ощутил в руках ее холодную тяжесть.

– Это турецкая сабля, – констатировал он, – откуда взяла?

– Не важно, пошли.

– Куда?

– За Ладой.

– А твой брат ничего не может сделать?

– Если бы мог, я бы тебя не стала просить.

– Если твой брат ничего не смог сделать, то что я сделаю? И на что мне эта сабля? Ты предлагаешь взять штурмом дом папского легата?

– Не знаю, – сказала Мария, – ты воин, сражался в крестовых походах, ветеран, можно сказать. Придумай что-нибудь.

– Что здесь происходит? – в дверях стоял падре Гидон.

Мария, как порядочная женщина, войдя в каморку Робера, во избежание кривотолков, оставила дверь открытой.

– Мы должны освободить Ладу.

– Ты с ума сошла, – холодно заметил падре, – ты решила погубить мою карьеру.

– Какую карьеру? Этот маленький храм ты называешь карьерой.

– Но ты можешь лишить меня даже этого.

– У меня на лбу не написано, что я твоя сестра. Этого никто не знает.

– Если тебя схватят, ты сама им скажешь. Не делай глупостей. Легат допросит ее и отпустит. Он днем отплывает в Венецию.

– Он ее не отпустит, – возразила Мария. – Лада – она красивая. Легат, инквизитор, как ты сказал. Эти ничего не упустят. Завтра ее объявят ведьмой, и она пропала. Скажи лучше, как туда ехать?

Падре покачал головой, развел руками.