Девичья башня - Самид Агаев (2018)

– Слова не мои, это сказал великий математик Омар Хайям, но дело не в этом. Подловил ты меня – возразить нечего. Но ситуация такова, какова она есть. Ни больше, ни меньше. Давай просто выпьем. И я верну тебя обратно на крест.

– Я тоже люблю честность, – сказал Егор. – Твое здоровье.

Он поднес к губам чашу с вином, медленно осушил ее. А когда оторвался от глиняных краев, над головой нещадно палило солнце, сам он был вновь распят на кресте. У подножия холма сгрудился народ, толпа зевак все время напирала на оцепление солдат. Егор с недоумением смотрел на их форму, не признавая в них хорезмийцев. Когда он повернул голову направо и налево, то увидел, что с обеих сторон в землю были вбиты еще по одному кресту и на них были распяты люди. Вдали виднелись городские стены, но это был не Дамаск.

– Сколько же я выпил? – озадачился Егорка. – Нельзя же набраться до такой степени, чтобы увидеть вместо ночной грозы полуденное солнце. Егор пытался разглядеть своих распятых соседей. Тот, что был слева от него, крикнул тому, что был справа.

– Погляди на него, вот живчик… пять часов висим, а ему хоть бы что, еще и головой вертит.

– Слышь, Гестас.

Сосед справа не реагировал. Он висел, уронив голову на грудь.

– Эй, друг, – окликнул его Егор, – он к тебе обращается.

Сосед молчал.

– Кажется, сомлел твой Гестас, – ответил Егор. – А тебя как зовут?

– Гисмас, меня зовут, – ответил сосед, – никак ты снизошел до общения со мной.

– Снизошел, – повторил Егорка, – да, пожалуй, что снизошел. А ты, из какой сотни будешь, что-то я твою разбойничью физиономию не припомню?

– На себя бы лучше посмотрел, – огрызнулся Гисмас, – тоже мне царь Иудейский.

– Что, – воскликнул Егор, – этот быть не может! Он перепутал, он не туда меня возвратил. Это что за город?

– Как, что за город? Иерусалим.

– Ну, так и есть. Вина, значит, перебрал. Ах Назар, Назар, голова твоя садовая. Слышь друг, долго ли нам висеть здесь?

– Пока не помрем, – осклабился сосед, – смешной, ты.

– Слышишь Назар, – вполголоса сказал Егор, – Назар. Назар, – крикнул и увидел направляющегося к ним стражника, держащего копье наперевес.

– Чего орешь? – тяжело спросил он.

Егорка молчал, не зная ответа. Стражник половчее перехватил копье и страшное подозрение закралось ему в сердце:

– Ты что собираешься делать?! – спросил он с ужасом.

– Славь великодушного прокуратора, – сказал стражник, – он велел сократить твои страдания.

– Не надо мне ничего сокращать! – воскликнул Егор. – Я хочу страдать. Я хочу в полной мере испить эту чашу. Передай великодушному прокуратору мою безмерную благодарность.

– Но я не могу не выполнить приказ, – возразил стражник. – Я – человек маленький, подневольный.

Он поднял копье и изготовился к удару.

– А деньги тебе нужны? – спросил Егор.

– Деньги, – насторожился стражник, – кому же не нужны деньги? Ты знаешь, какая жизнь нынче дорогая. Только жалование, получишь – глядь, и все на долги ушло.

– Повремени с приказом прокуратора. Он, конечно, мужик добрый. Но, боюсь, мне его доброта боком выйдет. Подожди дотемна. Я сам помру, своей смертью. Я тебе за это денег дам.

– За дурачка держишь, – разозлился стражник, – глумишься? Ну, что вы евреи, за люди. Ни слова в простоте, даже перед смертью без иронии не можете обойтись. Жиды, одним словом.

– Погоди, какие уж тут шутки, – сказал Егор. – Вот у меня в заднике сандалии есть углубление, достань оттуда монету. Это аванс будет.

Стражник подошел ближе, схватился за сандалию, выковырял золотую монету и сказал с благоговением, глядя снизу вверх:

– Спаситель!

– Остальные получишь, когда за мной придут. До моей смерти или после – неважно. Понял?

– Да. Что еще для тебя сделать?

– Вино есть?

– Вина нет, есть винный уксус. Принести?

– Уксус сам пей или вон ему дай. Гисмас, уксус пить будешь?