Идти туда,где ты - Марина Светлая (2020)

И до поздней ночи бродила по городу, прохаживалась мостами, дышала летним воздухом. И сходила с ума от бесконечной россыпи этих мостов и свежести этого воздуха.

Мосты…Мосты преследовали Алису всю ее недолгую, но наполненную, пусть и не тем, о чем ей мечталось, жизнь.

Раскидывались прочными диафрагмами воспоминаний о прошедшем, прожитом, вычеркнутом, брошенном. Ставшем чужим.

Заставляли брести изо дня в день, от берега к берегу, от вдоха к выдоху, от прошлого к будущему.

Без настоящего. Настоящее ускользало, наполняясь несбывшимся и несбыточным.

По пути она ощущала вибрацию мостового полотна, дразнившую кожу и утомлявшую сердце.

Мостами горделиво хвастался Петербург. И львы, ставшие свидетелями их первого поцелуя, снились ей по ночам. Теперь уже совсем редко. Не Илья, не тепло и настойчивость его губ, а каменные бездушные изваяния, глядящие на них равнодушно…

В магистратуру инженерии мостостроения в Политехнике Ополе звал ее профессор Возный, читавший у них смежный курс. Он увлеченно говорил о ее способностях и интересовался Сонькой после того, как она в очередной раз отказалась, рассказав о семье и дочери. Алиса понимала истинное значение настойчивых уверений профессора подумать, но, черт возьми! почему он разбирался не в реставрации зданий…

И Вроцлав тоже предательски подстерегал ее своими многочисленными мостами. Напоминающими, смещающими реальность, сводящими с ума.

Синий, красный, белый, зеленый… Разноцветье железных ферм.

Как в Петербурге. Или в Петербурге, как во Вроцлаве. Она ненавидела мосты. И шла гулять по ним снова и снова. Доставляя себе долго ноющую боль, как в детстве, когда с упоением отдираешь жесткую, засохшую корку с разбитой коленки.

***

За окном машины накрапывал дождь. Не сильный, но скучный. И серый, как асфальт. Такими же серыми были дни перед отъездом Алисы из Вроцлава. Лешек оказался прав, поездка в Петербург была теми самыми каникулами друг от друга, о которых она говорила Никите.

Тот по-прежнему не приходил в восторг от ее идеи, но в день их с Соней вылета как заботливый муж собирался на работу не раньше обеда, чтобы отвезти их в аэропорт.

«И обязательно тащить ее с собой?» - спрашивал он за завтраком.

«Посмотрит на родину родителей, - пожала она плечами в ответ. – Красивый город. А у нее все равно каникулы».

Кривая усмешка, исказившая в это мгновение его черты, сулила мало хорошего.

«Родителей! – бросил он. – Воссоединение?»

«Я еду работать».

«Ты едешь к нему. Иначе не забирала бы Соньку».

«Я всего лишь беру ее с собой. Кроме того, Соне скоро в лагерь».

«Ты хоть на минуту можешь себе представить, каково мне сейчас?»

«Могу, - Алиса подняла глаза от тарелки. – Могу, Ник. Но, может, тебе лишь кажется все? Побудешь без нас».

«Будто ты оставляешь мне выбор».

«Выбор есть всегда», - улыбнулась Алиса.

Так же улыбалась она ему, целуя в аэропорту на прощанье. Сонька, в предвкушении путешествия, вертелась под ногами.

«Ахатинов не трогай!» – в тысячный раз велела она отцу, подхватывая сумку.

«Помню, - мрачно отвечал он дочери, - впадут в спячку».

В Пулково их встречали. Водитель сообщил, что ей заказан номер в «Индиго».

- И где это нынче? – спросила Алиса.

- Да «Нева» бывшая.

- Цветовая гамма из названия не ушла, - усмехнулась она.

Сонька с интересом прислушивалась к разговору и вертела головой из стороны в сторону. Изредка задавала вопросы. Алиса задумчиво отвечала, иногда невпопад, чем изрядно смешила дочку. А когда впереди заметила темную громаду отеля, неожиданно попросила отвезти их во Всеволожск.

Они весело гоняли пыль по квартире, когда заявилась баба Зоя с графином вишневки и пирогом.

- А я тебя в окно увидела! – сообщила она и потрепала Соньку по голове. – Это ж сколько тебя не было?

- Долго, - усмехнулась Алиса.