Идти туда,где ты - Марина Светлая (2020)

- Она мечтала об Испании с зимы. Но вчера разыгрывала образ трагический, - сказала Алиса и обратилась к дочери: – Тебя с твоим количеством багажа в самолет не пустят. Останешься здесь навсегда.

- Ну… тут есть, где жить, и красиво. Сойдет! – заключила девочка и в очередной раз скрылась в примерочной.

- А нам что делать прикажешь?

- Вы взрослые, разберетесь! – раздалось из-за шторки.

- А как же тореадоры? – подал голос Макаров.

- Никогда не одобряла убийства животных ради забавы!

- Господи, - снова смеялся Макаров. Кажется, он за год не смеялся столько, сколько в этот день. Посмотрел на Алису и спросил: – Сколько ей лет, что она никогда не одобряла?

- Если судить по ее неодобрениям – постарше нас с тобой будет, - ворчала Алиса.

- Потрясающе, - хмыкнул он.

Джинсы были куплены. И если бы только джинсы!

Нагруженные пакетами, они выбрались в холл торгового центра, когда появилась новая проблема. Проблема была высказана Соней в ответ на Макаровское: «Так что? В кино?» и прозвучала следующим образом:

- Я бы сейчас съела огромный гамбургер!

- Очень огромный? – попыталась конкретизировать Алиса, оглядываясь по сторонам в поисках кафе.

- Такой огромный, что тебе бы не понравилось!

- Есть французский ресторан, суши-бар и пиццерия, - вставил Илья. – Макдональдса… нет.

- Фигово! – отозвалась Сонька.

- Переживешь. Пошли пиццу есть.

Макаров повел их на второй уровень, с улыбкой поглядывая на обеих. «White House» был единственным ТРЦ сети «Sky Tower», который он мог пройти с закрытыми глазами, несмотря на его внушительные площади и многообразие вывесок и витрин. Им он по-настоящему гордился, что бы ни болтал вслух. И, наверное, Макаров-старший тоже научился доверять ему и гордиться им в тот день, когда впервые увидел эту сияющую под солнцем белоснежную махину. «White House» – как старый комод в его комнате – был попыткой собрать себя по кускам. Иногда ему начинало казаться, что удалось. Им он жил полтора года.

Прежде Илья иногда удивлялся: как это люди вокруг могут бегать, тогда как он заставлял себя делать каждый шаг? Потом привык. Привычка все сглаживает. Это было нормальным состоянием.

А теперь, спустя столько лет, ловил себя на мысли, что не осталось ни привычки, ни состояния, ничего. Есть четыре пакета в его руках, и есть Алиса и Соня, шагающие рядом с ним. И они идут жрать чертову пиццу в чертовой пиццерии, потому что у него здесь нет Макдональдса!

В кафе было шумно, но странно уютно. Красный цвет диванов и штор, смешные кораблики с алыми парусами на скатертях, канарейка в клетке у окна и негромкая музыка – что-то очень старое и очень итальянское. Ему казалось, что все это, каждая секунда этого – нереальна. И Макаров не знал, не понимал, радоваться ли этой нереальности или пытаться все приземлить, хоть на минуту сделать материальным, настоящим, обыкновенным.

И как он решился вломиться к ним в квартиру только этим утром – сам сейчас не представлял. Чувствовал лишь, что никогда не пожалеет об этом. Потому что другой возможности быть и оставить в памяти, вероятно, уже не случится.

Пока делали заказ, он избегал смотреть на Алису. Слушал очередную порцию Сониных историй из жизни Ахатинских, рассматривал улитку, сидевшую в контейнере, ловя при этом удивленные взгляды людей за соседними столиками. И фигел от мысли, какая это трагедия, когда одна из улиток дохнет по невыясненной причине. Спрашивать, насколько было бы легче, если бы причина выяснилась, он не рискнул.

А когда принесли десерт, Сонька радостно хлопнула в ладоши и буркнула матери:

- Я сейчас приду!

После чего вскочила и ломанулась, по всей видимости, в уборную.