Идти туда,где ты - Марина Светлая (2020)

- Что я выиграю. Ты же не проигрываешь, да?

- Никогда.

- Значит, боишься.

- Я не боюсь! – Макаров вскочил из-за стола, обошел его и оказался возле Алисы. Аромат ее духов, прорывавшийся сквозь толщу сигаретного запаха, как будто проникал под кожу, смешивался с лимфой и кровью и становился частью его самого. – Я уже очень давно ничего не боюсь, Алиса. Так что играть со мной рискованно. Ты не растаранишь.

- Откуда тебе знать? – она подняла голову и вязким взглядом посмотрела на Илью. Взглядом, разрешающим всё.

- Я тебя знаю.

- Ты меня не знаешь, - медленно покачала она головой.

- Ты правда так думаешь?

- Я вообще об этом не думаю, - Алиса снова смеялась. Смех бился внутри нее, вырываясь наружу рваными грудными звуками. – Мне в сущности все равно.

Этот смех, едва ли смех – крик о помощи, отдававшийся в нем, стал последней границей, разделявшей их. И ее оказалось легко снести. Макаров наклонился, властно схватил ее за плечи и вынудил подняться. Провел ладонью по спине, будто бы пытался заставить расслабиться, но понимал, что она близка к истерике. И ничего не поможет. Если тонуть, то только вместе.

Быстро нашел ее губы, провел по ним своими, и его горячее дыхание с привкусом кофе и сигарет опалило ее прохладную кожу.

- И давно тебе все равно? – тяжело проговорил он.

- Всегда, - ответила Алиса, не раздумывая, и впилась в его губы поцелуем – жарким и незнакомым.

У них все было из холода в жару. Давно. Всегда. Всего лишь вход в новый цикл. Но эта цикличность однажды могла убить обоих. Макаров прижал ее к себе – жестко, почти жестоко, ощущая ладонями ее ребра под тонким шелком. И зная почти наверняка, что ей может быть больно. Рука его поднялась выше, нашла грудь, сжала крепко, пока язык проникал в ее рот все глубже. Она захотела игры! Игры с ним! После всего ей захотелось игры, ставки в которой будут так высоки, что едва ли она сама выдержит. Как и этот поцелуй теперь – выдержит ли она.

Он тесно прижался пахом к ее бедру и свободной рукой обхватил талию, будто бы сдерживая, не давая вырваться, даже если она захочет. Потом медленно отвел в сторону голову и с пьяными глазами человека, не спавшего несколько суток, но теперь будто попавшего в состояние полусна-полубреда сказал:

- Всегда есть риск заиграться.

- Ты еще можешь отказаться, - заговорила Алиса негромко, с акцентом, растягивая слова, обволакивая глуховатыми звуками. И прижималась к нему всем телом, упираясь руками в столешницу. – Но это будет значить, что ты проиграл.

Он подхватил ее под бедра и посадил на стол. Приблизился вплотную. Нырнул ладонью под короткую юбку, открывающую колени, пробежал пальцами по внутренней стороне бедра, по холодной шелковистой коже, добрался до ткани белья и накрыл ее рукой, ощущая, как там, под тканью, горячо. Из холодного в горячее. Снова.

- Я выиграю, Алиса, - рассмеялся он, но глаза его опасно блестели. – В этой игре точно.

И его пальцы сдвинули резинку и коснулись клитора.

Она вздрогнула и отдалилась. По-прежнему не касалась его руками. Смотрела неотрывно и глубоко дышала, принимая его пальцы. Двинулась навстречу, подчиняя ритму своих движений. Замерла и откинула голову.

- В рефери будет только Алёна, или Нину Петровну тоже пригласим? – наполнила она звуком своего голоса кабинет. От этого звука деться было некуда. Макаров быстро отстранился. Уголки губ его упрямо опустились, подбородок выдвинулся вперед – тоже упрямо. Взъерошенный, уставший, упертый – он был и похож, и не похож на себя двенадцатью годами моложе. Резко развернулся и направился к двери, повернул замок. Снова посмотрел на Алису.

- Вести счет будем сами. Я тебе доверяю.

- Я тебе не доверяю!

- Тогда считай сама.

- Так и сделаю!