Идти туда,где ты - Марина Светлая (2020)

У Логинова вариантов не было, кроме как ответить на рукопожатие и проговорить:

- Приятно... очень...

-Да мы вроде как знакомы... - протянула недоуменно Алиса.

- Да? - сделал удивленное лицо Илья.

-Да, - подтвердил Логинов. -Хот-доги у них на заправке... вкусные.

Илья

***

Дни бежали тихо, но спешно. Останавливать их не хотелось, но хотелось проживать один за другим.

Новый год они с Алькой встречали вдвоем в его квартире. Наряжали елку, ели еду из ресторана, потом что-то готовили сами. Обалдевший Францевич, оказавшийся, как ни странно, весьма резвым парнем, в отличие от своего тезки, носился по квартире, счастливо пожирая стыренные со стола деликатесы. И Илья ржал, что кому-то грозит несварение.

Курил на балконе, Алиса стояла рядом, кутаясь в его куртку и плед с кресла. Потом полезли на крышу – смотрели салюты, всю ночь отражавшиеся в небе по всему городу. Целовались на морозе. Никогда ему еще не было так хорошо, как тогда. И он еще не знал, что никогда уже и не будет.

Они занимались любовью. Кажется, почти не вылезая из постели несколько дней. Он учился любить. И учил ее тоже. Или она его – кто теперь разберет?

Первого числа из внешнего заявился Логинов – поздравлять с Новым годом. Его присутствие в их квартире пришлось стойко выдерживать. Вариантов не было. Просидел несколько часов, а Илья все гадал, когда он свалит. Прежде в голову не приходило, что присутствие двоюродного братца может так напрягать. Но оно напрягало. Потому что братец упорно болтал с Алькой. И так охренел, что, кажется, никого, кроме Альки, не замечал. Это выводило бы из себя, если бы один ее взгляд, направленный в сторону Макарова будто бы говоривший: «Потерпи, он уйдет, я тоже соскучилась», - не возвращал ему спокойствие.

В начале января началась сессия. Сдавалась легко, если не считать постоянного беспокойства за матмоделирование. Впрочем, и оно отступало на задний план – допуск был получен. Надежды питал. Алька была важнее всего этого.

А потом ожидаемо не сдал. При том, что на все вопросы билета ответил. Христиановский завалил дополнительными, и с тех пор начались его мучения.

Все ушли на каникулы. Илья засел за книжки, удивляясь самому себе. И посмеивался, что это Алькины угрозы подействовали. Успокаивало то, что приличного студента с почти закрытой сессией и папашей-олигархом вряд ли выгонят из-за одного Христиановского. Но и проблема никак не решалась.

В конце концов, это начинало напрягать, но он держался. Да и в железнодорожники никогда не поздно податься. Не до шуток стало, когда Францевич впервые прямо и открыто сказал ему, что шансов сдать предмет у него нет, хоть как ни пыжься, хоть сколько ни зубри.

Это было спустя месяц пустых хождений Макарова вокруг кафедры. Они столкнулись носом к носу и наедине.

«Не надоело вам?» - спросил тогда Христиановский.

«Вам же не надоело!» - легко отозвался Илья, крутя в руках зачетку.

«Давайте сделаем вид, что я принял во внимание все ваши усилия, но не счел их достаточными. Смиритесь, я вам трояк рисовать не буду».

«Не рисуйте, вы же не художник. Я на четыре рассчитываю».

«Наглец!» - хохотнул профессор и скрестил руки на груди.

«Есть немного».

«Ну не сдадите вы матмоделирование. Хоть весь учебник вызубрите – не знаете вы предмета!».

«Вы не находите, что тут есть некое противоречие?» - отозвался Макаров.

«Нет, не нахожу. Через пару недель выветрится. То, чего не понимаешь, чему не научился, надолго не задерживается. Так что займитесь лучше чем-нибудь более полезным, чем протирание штанов за партой. Можете в армию сходить, например, если папа пустит».